– Доброе утро, милая, – сказал он серьезно, ища глазами ее глаза. – Отличное утро, правда? Как у тебя дела?

– Нормально, – ответила она ровным голосом. – Вот подумала только что, куда это ты пропал.

– Ходил по делам, искал груз для «Кошечки».

Кэт очень хотела спросить, где он был ночью – не груз же искал, но опять придержала язык.

– Ну и как, нашел что-нибудь?

Морган с улыбкой кивнул:

– Да, нашел зерно. Взял его по цене ниже рыночной. Надеюсь, ты не возражаешь? Я подумал, это лучше, чем идти порожняком.

– Конечно, не возражаю. Это здорово! Ты рожден, чтобы работать на канале, Морган!

Ей вдруг захотелось дотронуться до него, но тут он все испортил.

– Фургоны будут здесь примерно... – он достал свои карманные часы, – через час.

– Ты настолько самоуверен, да? – сурово спросила Кэт. – Я, кажется, не давала тебе права принимать такие решения!

– Но ты только что согласилась, что это хорошая сделка, – заметил Морган.

– Ну хорошо, ладно. Только в следующий раз сначала посоветуйся со мной, понятно?

– Мне пришлось действовать быстро, Кэт. Пока я там был, пришли еще два судовладельца. Если бы я ушел советоваться с тобой, торговец мог отдать зерно другому.

Кэт понимала, что Кейн прав, но все равно не могла успокоиться. Она отвернулась к барже и крикнула:

– Тимми, покорми мулов! Скоро привезут груз, и мы отчалим.

Когда она взошла на баржу, Мик спросил:

– Какой груз, дочка? Я не знал, что ты договорилась о грузе.

– Это не я, это Морган, – кратко сказала она. – Вот почему его не было утром.

– Пресвятая Дева Мария! – Мик улыбнулся – впервые за утро – и хлопнул себя по колену. – Парень молодец! Наверное, я в нем ошибался.

– Не будем вспоминать прошлое, – буркнула Кэт.

Мик посмотрел на нее, хитро прищурившись.

– Что с тобой, дочка? Я вижу, он тебе начинает нравиться?

Она отвела глаза.

– Да, он мне нравится.

– Пару недель назад я бы, наверное, возражал, но теперь мне и самому все больше нравится молодой Кейн. По-моему, из него выйдет толк. А тебе давно пора подыскать себе молодого человека.

– Не ты ли недавно говорил мне, что я зря взяла его на баржу? – Кэт раздраженно взглянула на отца.

– Человек склонен менять свое мнение, правда? – Мик небрежно пожал плечами. – Я думаю: может, предложим ему не только койку и стол, но и деньги? Когда работника поощряют, он и работает лучше.

– А что, разве мы его не поощряем? – сердито спросила Кэт. – Ладно, посмотрим.

Кэт с облегчением увидела подъезжавшие к барже фургоны, которые положили конец неловкому для нее разговору. Все дружно взялись за дело, и вскоре трюм был загружен зерном. Морган познакомил Кэт с торговцем, полным и неприятным на вид мужчиной по имени Фредерик.

– Ваш мужчина, мисс Карнахэн, – сказал Фредерик, – умеет уговаривать. Если б не он, я бы отдал зерно на другую баржу. Один судовладелец предлагал перевезти его за гораздо меньшую сумму, но я уже договорился с вами. Надеюсь, мне не придется жалеть об этом решении.

При словах «ваш мужчина» Кэт покраснела, но твердо встретила взгляд торговца.

– Нет, жалеть вам не придется, мистер Фредерик, это я вам обещаю, – ответила она.

Когда они отплыли от берега, Морган подошел к румпелю и сказал Кэт:

– Знаешь, кто был одним из тех двух судовладельцев? Я уверен, что именно он сбивал цену. Саймон Мэфис.

– Мэфис? – обрадовалась Кэт. – Так ты его переплюнул? Ох, Морган, я бы поцеловала тебя за это!

– Так в чем же дело? – весело спросил он и огляделся. – Никто не смотрит.

Кэт подняла к нему лицо, и он поцеловал ее в губы.

Саймон Мэфис кипел от негодования: «Кошечка Карнахэна» забрала зерно прямо из-под носа у «Короля»! Он с пеной у рта уговаривал дурака торговца, предлагая более низкую цену, и все зря. Фредерик упрямо твердил, что уже дал слово Моргану Кейну.

Теперь, после целого дня напрасных поисков другого груза, Мэфис устало тащился на свою баржу. Придется возвращаться в Олбани с пустым трюмом, и все из-за этой проклятой Кэт Карнахэн и ее красавчика, черт бы их всех побрал!

Ну ничего, девка еще заплатит за это, и дорого заплатит! Уже темнело, когда он взошел на борт своей баржи. Погонщик спал на палубе. Мэфис грубо пнул его сапогом под ребра и прорычал:

– Запрягай мулов, да поживее, мы отплываем! Погонщик кое-как поднялся на ноги, скуля от боли.