– В тот день виски лилось рекой. – Мик опять засмеялся. – На всем пути до Нью-Йорка давался грандиозный бал. Многие настолько обессилели, что не помнили, как добрались до Гудзона. Финальная часть программы называлась «Бракосочетание разных вод»: воду из бочонков вылили в гавань Нью-Йорка, где она смешалась с водами Атлантического океана. Ах, – Мик грустно покачал головой, – думаю, нам уже никогда не увидеть ничего подобного.

– А я думаю, что Энтони уже наслушался твоей болтовни, папа, – резко сказала Кэт.

– Слышишь, парень? Ну и дочка у меня! Как она разговаривает со своим отцом!

– Пойдем, Энтони, не обращай на него внимания.

Энтони встал и подал ей руку. Когда они сошли на берег, Кэт обернулась. Мик подмигнул ей, она показала ему язык.

Спустя два часа, после довольно посредственного ужина, они пришли на «Парацельс», в каюту Энтони.

– Прости, Кэт, – сказал Энтони, закрыв дверь. – Ужин был отвратительный. Наверное, я выбрал самый плохой ресторан в городке.

– Сомневаюсь, что там есть хорошие рестораны. – Кэт тихо засмеялась и шагнула к нему. – Но ведь еда – не главное. Главное – это то, что сейчас.

– Я так по тебе соскучился, Кэт.

Мэйсон со стоном заключил ее в объятия. Она жадно приняла поцелуй, упиваясь его теплыми мягкими губами и крепким телом.

Энтони начал раздевать ее – осторожно, ласково. Кэт представила, как эти чувствительные мягкие пальцы ощупывают тело пациента в поисках больного места. А сейчас те же пальцы заставляли ее ощущать полноту жизни. Мэйсон опустил Кэт на кровать. Затрепетав, она прильнула к нему всем телом. Хотя его ласки возбуждали*ее не так быстро, как ласки Моргана, все же Энтони умел медленно накалять ее страсть, так что в конце она уже дрожала от желания. Руки Кэт молча молили его войти в нее.

– Да, Кэт, – простонал он.

– Да!

Он быстро вошел в нее. Кэт тихо ахнула и задвигалась вместе с ним в ускоряющемся ритме. Наконец она издала приглушенный крик восторга и, приподнявшись, прижалась к нему.

– А-ах, Энтони, – стонала она. – Да, да!

Сердца их бились в одном бешеном ритме, они сливались в единое целое, на краткий миг экстатического восторга сделавшись одним существом.

Она поцеловала Энтони в плечо, чувствуя, как шевелятся волосы от его частого дыхания.

– А ты страстная женщина, Кэт. Даже Лаура... – Он замолчал.

Кэт не стала настаивать. Она поняла, что Мэйсон хотел сказать о чем-то сокровенном, что было между ним и его покойной женой, и не хотела украдкой заглядывать в чужой мир.

Энтони лежал рядом, Кэт слышала его ровное дыхание. Потом усталость взяла свое, и она заснула, но вскоре испуганно подскочила на постели, разбуженная громким стуком в дверь каюты. «Отец!» – первое, что пришло ей в голову. Но она знала, что Мик никогда не ворвался бы к ним в столь неподходящий момент, даже если бы и догадывался об их отношениях.

Тут она услышала незнакомый голос:

– Док? Доктор Мэйсон, вы здесь?

Энтони сел на кровати, ничего не понимая со сна.

– Да, что случилось? – произнес он наконец.

– Я привел своего друга. Ему срочно нужна ваша помощь, док, – настаивал голос. – Он сильно поранил ногу.

Энтони уже был на ногах и торопливо одевался.

– Сейчас иду! – крикнул он и обернулся к Кэт: – Тебе лучше одеться. Незаметно уйдешь с судна, пока я буду заниматься с этим парнем в операционной.

Энтони взял фонарь и поспешно вышел из каюты, оставив дверь приоткрытой. Он зажег фонарь, и за дверью вспыхнул свет. Одеваясь, Кэт слышала их голоса.

– Да, дела плохи, – сказал Энтони. – Как это случилось?

До Кэт доносились громкие стоны больного.

– Мы пошли за дровами для нашей судовой печки, док, – слабым голосом рассказывал второй мужчина. – У Джеда был топор. Стемнело, мы нашли бревно, он стал рубить, поскользнулся, упал, да и хватил себе топором по ноге... Господи, вы только посмотрите, сколько крови! – Тут он закашлялся, и Кэт поняла, что его тошнит.

– Когда это случилось? – резко спросил Энтони.

– Несколько минут назад, док. – Мужчина опять начал давиться. – Мы были недалеко отсюда.

– Да, рана плохая. Боюсь, он задел артерию. Помогите мне наложить на ногу – жгут, а потом я отнесу его в операционную и обработаю рану.

– Не могу, док, – взмолился мужчина. – Я не переношу вида крови. Видите, мне дурно.

– Но мне нужна помощь. Один я не смогу остановить кровотечение, и ваш друг может погибнуть.

– Я не могу, док! – захныкал мужчина. – Мне стыдно признаться, я же не баба, но я не раз терял сознание при виде крови.