Вдали взметнулось вверх огромное облако пыли.

— Боже, что это?! — испуганно воскликнула Белинда. Ей никто не ответил. Лошади нервно пританцовывали на месте.

— Папа? — Белинда взглянула на Моргана Ли.

— Не знаю. — Он покачал головой, лицо его было озабоченным. — Но у меня такое чувство, что это не сулит нам ничего хорошего.

Наконец эхо взрыва утихло, пыль начала оседать, и стало видно, что в полумиле от них тропа попросту исчезла, погребенная под рухнувшей горой.

Позади них невидимый за поворотом дороги крупный мужчина на большом гнедом жеребце тоже остановился. Он осадил коня, ожидая, пока утихнут отголоски взрыва, и тут услышал слабый звук голосов. Мужчина не двигался, пока не раздался удаляющийся стук копыт, а затем отпустил поводья и прищелкнул языком, послав коня вперед.

Огромная груда камней перегородила тропу, сделав ее непроходимой.

— Ну, — спросил Морган Ли, — что мы теперь будем делать?

— Мы обойдем завал поверху. — Голос Джоша дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Если понадобится, выберемся из каньона. Потребуется целый месяц, черт возьми, чтобы прорыть здесь дорогу, если мы вообще сумеем это сделать! Маккензи?

— Вы правы, Роган, — мрачно согласился Дуглас, — как ни тяжело мне это признавать. У нас нет выбора. Будь проклят этот толстяк! — Он ударил кулаком по луке седла. — Мы недооценили его!

— Мы? Это вы недооценили его… Ладно, ладно! — Джош поднял руки. — У нас нет времени на ссоры. Нужно двигаться вперед.

Морган внимательно рассматривал крутой склон каньона.

— Мы потеряем кучу времени, — сказал он Белинде и вздохнул. — Но иначе мы рискуем никогда не догнать их. Придется обходить завал поверху.

Потрясенная и подавленная, она кивнула. Он прав — ничего другого им не оставалось.

Джош и Дуглас уже разворачивали лошадей. Они выехали из устья каньона и направили животных вверх по каменистому склону. Настоящих гор здесь не было, скорее холмы, но склон оказался крутым, и не видно было даже признаков какой-либо тропы.

Позади них мужчина на гнедом жеребце наблюдал сквозь деревья, как группа всадников во главе с полицейским выехала из каньона. На мгновение ему показалось, что они двигаются назад, в Доусон, но они направили своих лошадей вверх по склону холма. Мужчина вздохнул и двинулся вслед за ними, стараясь оставаться вне пределов видимости.

От боли в мышцах Аннабел с трудом держалась в седле. Пью, настроение которого явно улучшилось после того, как они завалили тропу, что-то напевал себе под нос, прерываясь лишь затем, чтобы бросить в рот леденец.

Хартер, несмотря на свои раны, казалось, не испытывал особых неудобств. Он ехал расслабленно, опустив голову, но уверенно держался в седле, и Аннабел пришла к выводу, что он быстро выздоравливает.

Пытаясь перераспределить вес тела, чтобы дать отдых занемевшим мышцам, она наклонилась к Хартеру и тихо шепнула ему на ухо:

— Мы не могли бы остановиться, Чет, всего на минутку? Каньон перегорожен. Они не скоро смогут нас догнать.

Хартер в ответ лишь что-то промычал и дернул плечами, как измученная мухами лошадь. Быть может, он чувствовал себя лучше, но почти не разговаривал и, казалось, был вполне доволен своей ролью страдающего от ран человека.

— Чет! — повторила попытку Аннабел. — Может, тебе удастся уговорить Пью сделать привал и немного отдохнуть?

На этот раз он ответил ей:

— Пока нет. Думаю, Пью сначала хочет добраться до промежуточной станции.

— Промежуточной станции?

Он опять не ответил, и, только когда, впереди показалось какое-то строение, Аннабел поняла, что он имел в виду. Промежуточная станция оказалась группой невзрачных домишек с загоном для лошадей, построенных у дороги на некотором удалении от реки и с севера защищенных от непогоды холмом.

Какой бы убогой ни выглядела станция, Аннабел обрадовалась и этому. Она соскользнула с седла гораздо увереннее, чем раньше, — собственный опыт оказался превосходным учителем — и без всякого стеснения потерла ягодицы. Рядом никого не было, если не считать Хартера и Пью, занятых собственными мыслями и не замечавших ее.

Прежде чем спешиться, Пью направил лошадь к загону и взглянул на двух стоящих внутри коней. Только внимательно изучив их, он отъехал к покосившейся веранде и слез с седла. Аннабел показалось, что он чем-то очень доволен.

Он поманил ее к себе. Когда она осторожно остановилась перед ним, Пью тихим, угрожающим голосом произнес:

— Хочу тебя предупредить, девочка, прежде чем мы войдем внутрь: посмей только пикнуть об обстоятельствах, заставивших тебя поехать с нами, — и прощайся с жизнью! Все поняла?

Она молча кивнула.

Пью обнажил зубы в мрачной улыбке.

— Все равно ты тут никому не нужна — разве что взобраться на тебя. — Он усмехнулся. — Считай, что тебе повезло — иметь двух таких галантных кавалеров, как я и Чесли, которые охраняют твою честь!