Комендант остановился в центре капонира, окинул взглядом помятые лица дежурного расчета, ясно показывающие, насколько глубоко личный состав «бдил» на службе, и сдвинул брови. Солдаты, уставившиеся на коменданта с изумлением не меньшим, чем если бы они смотрели на привидение, замерли. Комендант глубоко вздохнул и буркнул:

— Во время несения боевого дежурства команда «Смирно» не подается. — Затем он сделал паузу, поджал губы и, еще раз произнеся: — «Боевого…» — покинул каземат.

Старший расчета, ожидавший, что его вот-вот начнут выворачивать наизнанку, как неопоросившуюся в срок свиноматку, проводил прямую спину коменданта растерянным взглядом и, обессилено рухнув на кресло горизонтального наводчика, потерянно всхлипнул. Ну кто бы ему объяснил, что же все-таки произошло? Богун даже скорлупу сваренного всмятку яйца, которое вот уже двадцать месяцев ему каждое утро подают на завтрак, разбивающий одним и тем же строго выверенным движением столового ножа, приперся в каземат на три с половиной часа раньше срока и, застав бессовестно дрыхнущий дежурный расчет, молча покинул каземат!.. Похоже, стоит поинтересоваться, что там у нас с центральным светилом, не потухло ли оно, часом, скоропостижно прошедшей ночью?

Спустя несколько минут в его шлеме настойчиво замигал огонек вызова. Старший поморщился и привычным движением языка перещелкнул клавишу приема. Сейчас ему не хотелось ни с кем общаться. На внутришлемном экране возникло изображение земляка, который в данный момент как раз тянул лямку старшего дежурного в нижнем казематном поясе.

— Привет, зема, План-календарь к тебе заходил? Прозвище коменданта, как и любое прозвище, данное солдатами, подходило к коменданту идеально точно. Старший орудийного расчета уныло вздохнул и промямлил:

— Ну.

— Поймал?

— Ну.

— И как?

Артиллерист сдавленно хмыкнул:

— А ничего.

— Дела-а-а, — протянул зема. Оба помолчали, потом дежурный по казематам сообщил:

— Я маякнул на пульт ДРО — у них ничего.

Мысли старшего орудийного расчета тут же приобрели несколько другое, менее печальное направление. Ведь действительно, у столь аномального поведения План-календаря должно быть какое-нибудь объяснение.

— А на «точку» маячил?

— Нет.

— А связистам?

Зема опять отрицательно мотнул головой. Лица у обоих просветлели, потом артиллерист сказал:

— Узнаешь что первый — тут же маякни мне.

Зема кивнул и отключился.

К семи утра в процесс выяснения причин столь странного поведения коменданта уже был вовлечен весь состав дежурной смены капонира. Но мало-помалу выяснилось, что все везде вроде бы как обычно, и всем участникам ночного происшествия стало казаться, что оно было всего лишь приступом ночного кошмара. Тем более что Богун, как обычно, ровно в девять появился из своего кабинета, раскурил сигару и, повернув направо, обычным неторопливым шагом двинулся в сторону контрольной рубки. Но эта идиллия продолжалась всего пять минут. Войдя в контрольную рубку, Богун легким движением руки отмахнулся от рванувшегося к нему навстречу с докладом старшего оператора смены и, подойдя к командной консоли, на несколько мгновений замер, уставившись на нее, как будто впервые ее увидел. У старшего оператора засосало под ложечкой. Комендант вздохнул и пробормотал:

— Да, пора навести порядок, — и, протянув руку, плавным, но стремительным движением повернул алую рукоятку. Капонир взорвался надсадным ревом баззеров боевой тревоги, через пару мгновений сильно приглушенным дробным стуком сотен каблуков, надсадными воплями сержантов и старшин, грохотом захлопывающихся бронедверей и глухим лязгом влипающих в пазы бронепереборок. Капонир дрогнул — это пошли вверх разворачивающиеся в боевое положение орудийные башни комплекса «Гора». Еще несколько запоздалых хлопков — и все замерло, только слегка вибрирующий пол показывал, что энергогенераторы вышли на полную мощность. Комендант обвел взглядом забитую до отказа контрольную рубку и скривился:

— Девяносто две секунды… дерьмо!

У всех сидящих за пультами операторов одеревенели затылки. Это время было почти в полтора раза меньше нормативного, но если План-календарь сказал «дерьмо», значит — дерьмо. Богун открыл рот, собираясь еще что-то сказать, но тут оператор системы дальних радаров завопил:

— Отметки «сто», семнадцать единиц, дальность до ближайшей — ноль девяносто восемь, вектор сближения шесть-шесть-два-семь, скорость два-два-семь, падает…

В этом докладе не было никакой необходимости, поскольку все данные не только высвечивались на экране каждого, кому они могли пригодиться хотя бы теоретически, но уже были загружены в системы наведения орудий, а сеть планетарных сателлитов уже начала перестраиваться для наиболее эффективного отражения приближающейся угрозы. Капонир был приведен в полную боевую готовность, и БИЦ системы рассматривал приближающиеся объекты как враждебные. Но это была традиция, а к традициям в императорских вооруженных силах всегда подходили со всей серьезностью. Все замерли. Сердца колотились так, что казалось, трещины в ребрах абсолютно неизбежны. Все прекрасно представляли реальный расклад. Если это враг — капонир практически обречен.

Богун несколько мгновений рассматривал появившиеся на экране объекты, потом усмехнулся и небрежно бросил:

— Прицелы — обнулить, орудийным башням — орудия в нулевую плоскость, узлу связи — вызов на приближающуюся эскадру.

По контрольной рубке пронесся ветерок, образовавшийся от десятка одновременных облегченных выдохов. На центральном экране возникло лицо человека в мундире с голубым стоячим воротником, украшенным золотым шитьем, отличавшим форму авиакосмических соединений планетарного базирования. Человек несколько мгновений молча смотрел с экрана, а затем тонкие аристократические губы разошлись в приветливой, но немного язвительной усмешке:

— Привет, старый зануда, не думал, что засечешь меня так рано.

Богун кивнул и сухо спросил:

— Чем обязан, генерал Скшетусский? Лицо на экране слегка сморщилось.

— Все не можешь забыть? Брось. Судя по всему, скоро здесь снова развернутся такие дела, что шансов сунуть задницу в пекло будет хоть отбавляй. С вполне предсказуемым результатом.

Богун удивленно вскинул брови:

— Император принял решение восстановить укрепления на Светлой? Генерал покачал головой: