Если все же Радзянского встречали более торжественно, хлопоты Бориса Левина окажутся бесполезными.

«Мерседес» свернул на основную дорогу. Держа дистанцию в сто метров, за ним следовал такой же полноприводной «G-500». В нем находились двое охранников частного сыскного агентства «Гвардия», которое возглавлял человек, сидящий сейчас впереди Радзянского.

Радзянский отдал дочери все деньги, что были к тому моменту у него в наличии, – что-то около семи тысяч долларов и триста рублей. Из аэропорта Куромоч она могла доехать до дому на такси, но дождалась рейсового автобуса. Объяснить свои действия не могла, хотя разгадка была в пассажирах – земляках и приезжих, которые окружали ее. Наверное, стосковалась по ЛЮДЯМ.

Она вышла на конечной остановке 137-го маршрута, от автовокзала прошла до авиационного университета и села на 22-й автобус.

Тянула время.

Отдаляла тот момент, когда предстанет перед матерью – с вымученным лицом, без вещей и документов.

Отец предложил ей самый простой выход: обокрали гостиничный номер. А Леша Чистяков... исчез. Что ж, в жизни бывает и не такое.

Да, бывает такое, что трудно поверить.

Наверное, она последует совету отца, но все же ей хотелось, чтобы его имя не раз звучало в их квартире. На этом все кончалось, ибо историю заново не перепишешь, а придумать новую не хватит никакой фантазии.

Нет, как все запутанно и сложно! До улицы Мичурина оставалась одна остановка, однако, в очередной раз затягивая время, Лена вышла у клинической больницы и пошла пешком. Шла медленно, замечая, что с каждой минутой сердце бьется все сильней.

Она вошла в подъезд своего дома, проигнорировала лифт и поднялась на этаж по лестнице. Помедлив, нажала на кнопку звонка.

– Здравствуй, мам...

Елена стояла на пороге своей квартиры как чужая и не решалась зайти. Мать шагнула навстречу и обняла ее. Татьяне было что сказать дочери, но разговор о ее настоящем отце она отложила. Может, на неделю или две.

«Мерседес» притормозил у металлической двери. Первым вышел Усачев, за ним Радзянский, и уже после к ним присоединились остальные.

Лев открыл замок, шагнул в небольшой закуток, кончавшийся еще одной дверью, и остановился у силового ящика, вмонтированного в стену.

– Тут у меня сигнализация, – пояснил он охраннику, дышащему в затылок, – срабатывает через десять секунд. – Лев дождался тривиального звонка, с каким обычно начинаются занятия в школе, и щелкнул клавишей, с замиранием сердца отмечая, что одна из шести клавиш, отключающая свет в кабинете и прилегающему к нему коридору, опущена. Приводя ее в рабочее положение, Араб скосил глаза на наручные часы, отмечая положение секундной и минутной стрелок. Холостая работа микроволновой печи, так называемый прогрев, длится не так уж и долго – порядка двадцати секунд, затем автоматически включается рабочий режим. При включенной кнопке «Пуск» он может длиться, пока не сработает автоматическое отключение.

Время пошло. Его было не так и много, но Радзянский с большой точностью – плюс-минус пять секунд – знал время, когда в его кабинете раздастся несильный взрыв. Он наделает минимум повреждений – лишь разлетится стекло дверцы, выбрасывая наружу яркую парализующую вспышку.

– Теперь можно заходить.

Вроде бы и время было неподходящее, но не без гордости Лев простер руки к подсвечиваемым лампами аквариумам, преследуя иную цель.

– Смотрите, вот розовый данио. У мальков довольно четко просматривается вишневая полоска вдоль тела, а у взрослых рыб она практически незаметна. Но если приглядеться... Не хотите взглянуть поближе?

Перспектива наклоняться Усачева не устраивала. Хотя розовые данио ни по размеру, ни по облику не походили на пираний. А вот хозяин...

Пришло легкое беспокойство. Усачев незаметно кивнул подчиненным: «Будьте начеку». Те ответили черным блеском солнцезащитных очков, в которых отражались стеллажи с аквариумами.

– Малабарский данио. – Араб шел вдоль стеллажей и указывал пальцем, бросая незаметно взгляды на часы. – А это моя любимица тернеция... Жемчужные гурами... Сомики. О-о... Один, кажется, приболел. Нужно отсадить.

– Надеюсь, вы отложите эту процедуру?

– Вообще-то это недолго.

Усачеву показалось, что Араб валяет дурака, и насторожился еще больше. Кроме Радзянского, который около часа назад сошел с трапа самолета, в магазине никого не было. Охранник сделал соответствующие выводы, жалея теперь, что без ведома шефа согласился на предложение Араба.

– Лев Платонович, ближе к делу. Где вы храните бумаги, в аквариуме, что ли?

– А вот золотая рыбка, – не отвечая на вопрос, продолжал Радзянский, – моя тезка, называется львиноголовка. Ну не прелесть ли!.. – Еще один взгляд на часы. – Документы в моем кабинете, идите за мной.

Лев шагнул в черноту кабинета и потянулся рукой к выключателю. И снова замерло сердце.

Узкий коридор, который кончался дверью в конторку, освещался только из торгового зала, в нем было практически темно, и охранники, как по команде, сняли свои очки.

– Можно я зайду первым? – Усачев, однако, пропустил впереди себя подчиненного.

– Выключатель справа, – подсказал Радзянский, уступая свое место парню.

Тихий щелчок и... прежняя темнота.

«Молодец, Боря!» – похвалил напарника Лев.