К концу вечера настроение у Мердока было хорошее.

Когда они с женой вернулись к себе в комнату, он спросил:

— Ну, что скажешь?

Эвелин подошла к окну и снова задержалась там, глядя на город. Потом обернулась.

— Мы весь вечер болтали о ерунде, но мне не кажется, что это время было потрачено впустую.

Росс усмехнулся.

— Эта полковник Васильева — Зина. Никак не привыкну к её имени. Она далеко не дура.

Риордан кивнула.

— Прошлой ночью — на фестивале народной музыки — и сегодня… Как-то так получается, что русские все меньше выглядят чужаками и больше походят на нас.

— В смысле на нормальных людей, — уточнил Мердок.

— Если учесть, куда мы отправляемся, — возразила его жена, — это сходство может спасти нам всем жизнь.

Когда тусклое солнце взошло над горизонтом на следующий день, Гордон Эш и его коллеги-агенты с Востока и Запада уже сидели впритирку на обшарпанных сиденьях внутри старенького, потрёпанного грузового самолёта, который, похоже, исправно трудился в небе со времён Второй мировой войны.

Росс смотрел в иллюминатор на проплывающий внизу Санкт-Петербург, зажатый между рекой и морем. Борт развернулся и взял курс на север.

Разговаривали мало. Салон самолёта не обогревался, все кутались в пальто и шубы, пили кофе и чай. Гордон откинулся на спинку сиденья. Он задумчиво смотрел на облачка пара, срывавшиеся с его губ, и размышлял над тем, какой крутой поворот совершила судьба.

Будут ли конфликты между Никулиным и Мердоком? Михаил был очень молод, но имел определённую репутацию по обе стороны так называемого «железного занавеса», и у Росса такая репутация тоже имелась. Эш немного понимал по-русски и слышал, как кое-кто из русских разговаривал о его коллеге накануне вечером. Они все знали историю об обожжённой руке Мердока, о том, как это произошло и почему.

Немногим удавалось остаться в живых после встречи лицом к лицу с лысоголовыми. Одним из счастливчиков был Мердок. Вторым — Никулин. Если верить официальным отчётам, Михаилу понравилась его роль «живца», которую он играл в операции по «выманиванию» чужаков. Что стало с теми лысоголовыми, которых ему удалось провести, было не ясно, но Келгэрриз во время частной беседы перед самым отлётом американской группы в Россию говорил, что не удивится, если жестокость атак чужаков в отношении русских спровоцирована какими-то играми, начатыми людьми со злобными инопланетянами.

Очевидно, Никулин сам настоял на том, чтобы его включили в состав этой экспедиции. Это говорило не только о любви к сложным и опасным делам. Агентам как с той, так и с другой стороны полагалось последними узнавать о миссиях, в которых они должны были участвовать. То, что Михаил знал об этой экспедиции заранее, говорило либо о том, что он, невзирая на молодость, занимал высокий пост, либо о том, что он обладал недюжинными способностями к выведыванию засекреченной информации.

Чем может обернуться его безудержная храбрость? Как на неё смотреть — как на удачное приобретение или как на слабое место? Какие мотивы им руководили на самом деле, когда он добивался участия в этой миссии?

И откуда взялась почти осязаемая напряжённость в отношениях между Никулиным и Мердоком?

Неожиданно тишину нарушил смех Михаила. Гордон поднял голову и прислушался.

— …с детства больше не было. Хватило с меня и того единственного раза, когда я упал под лёд, — проговорил Виктор по-русски.

— A y меня в деревне прыжки с льдины на льдину были самым лучшим видом спорта весной, — заявил Никулин.

— У тебя в деревне этой был единственный весенний вид спорта, — невозмутимо заметила Ирина.

Михаил рассмеялся.

— Верно!

Гордон слушал мелодичный тенор русского и гадал, как быть. Он хотел сберечь отряд. Естественно. Но ещё он хотел, чтобы они работали вместе и доверяли друг другу.

Эш поморщился и пожалел о том, что не знает, почему этот русский агент настоял на своём включении в состав экспедиции. Зинаида Васильева молчала. Миллард обмолвился о том, что у Никулина были близкие отношения с кем-то из пропавших учёных. Понаблюдав за Михаилом в течение вечера, Гордон убедился в том, что у того есть те или иные отношения с любой из женщин в среде русской агентуры. Правда, стоило только Никулину повести себя слишком дерзко, как полковник что-то тихо ему говорила, и светловолосый мужчина покорно поднимал руки вверх, подчиняясь.

Археолог бросил взгляд на седую женщину, работавшую с ноутбуком. Какую внутреннюю политику вели русские?

Налетел сильный порыв ветра, двигатель зачихал, и самолёт сильно затрясло. Саба подняла голову. Эвелин явно разволновалась. Только русские не обратили на это никакого внимания.

Эш снова откинулся на спинку сиденья и медленно выдохнул. Он очень обрадовался, когда борт снова развернулся и начал снижаться. В иллюминатор сквозь просветы в плотном слое облаков были едва видны призрачные очертания Белого моря. Краски здесь, на дальнем севере, исчерпывались оттенками серого, серебристого и белого цветов. Такой Гордон приблизительно и представлял себе эту местность зимой.