— Давайте найдём Ромара, — ответила она. — А там посмотрим. Может быть, я и сумею сделать так, чтобы он смог покинуть этот мир теней. — Девушка отмахнулась от посыпавшихся на неё вопросов. — Давайте сначала найдём его, если сможем, и попытаемся выбраться отсюда. Разговоры отложим на потом.

Джеррани кивнул:

— Тогда прежде всего нужно решить вопрос о том, в каком направлении двигаться. Наша мысленная связь с Ромаром ещё существует?

Последовало короткое молчание, во время которого они проверяли, так ли это. Ощущение связи пока не исчезло. Джеррани быстро шагал впереди, направляясь в сторону ряда низких холмов. Женщины почти бежали вслед за ним, обшаривая взглядами местность. Друзья продирались сквозь заросли колючей ежевики, когда внезапно их внимание привлёк негромкий крик. Маурин двинулась в сторону звука и через некоторое время опустилась на колени.

— Смотрите, он не может выбраться.

Она протянула руки, собираясь помочь, но Элири рывком оттащила её назад.

— Подожди. Может быть, это очередная ловушка.

Девушка вытащила кинжал, серебро засияло в сумеречном свете. С его помощью она осторожно раздвинула кусты ежевики, чтобы запутавшееся в них существо смогло выбраться самостоятельно. Когда это произошло, Элири протянула ему лезвие.

— Прикоснись к нему, если ты не служишь Злу.

Существо подчинилось и тут же стало как будто крупнее, превратившись в человека — или кого-то, очень похожего на него, — лишь чуть-чуть ниже ростом, чем его спасители.

— Я признаю долг по отношению к Свету. Вам нужна помощь? Я могу что-нибудь сделать для вас?

Они внимательно посмотрели на него. Прикоснувшись к серебряному лезвию, он вырос. Это был мужчина, но не совсем человек. Глаза круглые, уши длинные, с чем-то вроде меховых кисточек на концах, а руки трёхпалые, похожие на обрубки.

— Ты родился в этой стране? — спросил Джеррани.

— Да. Но я не принадлежу Тьме и это место тоже. Оно доступно и для Тьмы, и для Света. — Он нахмурился. — Хотя нам не нравится, когда сюда вторгаются и те, и эти. И в особенности, если кто-то из них оказывается сильнее. Мы предпочитаем мир.

Маурин кивнула.

— Как ты оказался в ежевике?

— Потому что сила опять вмешивается в нашу жизнь, — негромко, но гневно ответил он. — Меня поймали в ловушку — для того, чтобы я, в свою очередь, заманил в ловушку вас. Но я не захотел делать этого. Вы видели, что мне ничего не стоит прикоснуться к серебру. Я не принадлежу Тьме и не допущу, чтобы она использовала меня. Доверьтесь мне, и я отведу вас к тому, кого вы ищете. Ногами идти пришлось бы долго, но я могу сделать так, что наше путешествие продлится не дольше вздоха. — Он замолчал, выжидая.

Маурин глубоко вздохнула и, прежде чем кто-либо успел помешать ей, шагнула вперёд, протянув ему руку.

— Это мой брат находится в заточении. Я доверяю тебе. Отведи нас к нему и помоги освободить его. Или, по крайней мере, не мешай нам в этом.

Человек улыбнулся ей. Все трое ухватили его за руки и крепко сжали их. На мгновение мир вокруг исчез, послышался громкий хлопок, и они оказались на берегу чёрного озера. Чёрная как смоль вода струилась у самых ног.

— Куда теперь? — Джеррани окинул взглядом берег озера.

Трёхпалая рука поднялась, указывая направление. С трудом вытаскивая ноги из рыхлого чёрного песка, они медленно побрели в сторону небольшого мраморного здания, прилепившегося к низкому склону.

Дверь была изнутри заперта на задвижку, но Джеррани просунул под неё кинжал и нажал изо всех сил. Запор не устоял, и дверь медленно отворилась.

В большом резном кресле неподвижно сидел человек, крепко обвязанный цепями. Это был Ромар, без сомнения. Но не тот изящный, красиво одетый брат-по-мечу, которого помнил Джеррани. И не тот счастливый, весёлый брат, которого никогда не забывала Маурин. Именно Элири оказалась той, кому его теперешний облик был знаком лучше всех. Она посмотрела в измученные, тоскующие глаза, решительно шагнула вперёд и взяла его холодные руки в свои.

— Вот мы и встретились, Ромар. Мы пришли, чтобы забрать тебя домой.

Когда их руки сблизились, свет, вспыхнувший в его глазах, внезапно проник ей в самую душу. Вначале она жалела Ромара за то, что он оказался в рабстве. Потом стала переживать за него как за друга. И в конце поняла, что без этого человека её жизнь окажется неполной. Боги, как он страдает! Она освободит его или умрёт. Элири отошла в сторону, чтобы не мешать Маурин и Джеррани, которые кинулись к Ромару. Маурин изо всех сил старалась сохранить спокойствие, но слезы медленно струились по её щекам. Первый шаг был сделан. Они нашли того, кого так долго искали.

Маурин провела руками по цепям.

— Не вижу замка. Как они запираются? Джеррани начал ощупывать одно звено за другим.

Он кружил, кружил вокруг кресла, на котором сидел его друг, и в конце концов, удивлённо посмотрел на них.

— Тут нет замка. Эта цепь не имеет концов.

— Проклятье! — взорвалась Элири. — Её же как-то надели; значит, должен существовать способ и снять.

Пленник горько улыбнулся:

— Да, если исходить из того, что у моего господина могло возникнуть желание сделать это. Но ему нет нужды снимать цепь. Он же собирался использовать меня, пока я не умру.