Джек набросился на сестру и ударил с такой силой, что Карен упала. На голову ей посыпались нафталиновые шарики. Она хотела подняться, но Джек закрыл створки шкафа, несмотря на ее крики.

— Джек, оставь ее! — прозвучал вдруг резкий и громкий голос матери.

На лестнице послышались тяжелые шаги, и в комнату вошел дядя Пит. Он отстранил Джека от шкафа.

— Что, черт побери, с тобой стряслось? Это похороны твоего отца, малыш! Имей уважение к его праху! — сердито заметил дядя Пит.

— Не смейте говорить со мной таким тоном! — воскликнул Джек. — Это она убила его! Грязная шлюха!

— Может, хватит? — нахмурился дядя Пит. — Если ты еще раз откроешь рот, я закрою его тебе навсегда!

Одного взгляда дяди было достаточно, чтобы брат замолчал. Дядя принадлежал к тому же поколению, что и отец, — они никогда не угрожали понапрасну.

Джек с угрюмым видом вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Карен бросилась вниз по лестнице и вдруг услышала знакомый голос. Сьюзи! Да, и Мэнди! Карен кинулась к подругам, уже не сдерживая слез.

Служба в маленькой местной часовне была такой странной, что Карен никак не могла соотнести траурную церемонию с фактом смерти собственного отца. Патер явно не думал о том, по ком именно служит панихиду. Впрочем, наверное, так бывает всегда: когда умираешь, люди начинают лгать о тебе. Ложь приятная, но все же ложь. Но горе Карен было неподдельным: она стояла в кругу друзей и родственников и, когда гроб опускали в землю, вдруг поняла, что пути назад нет.

Джек вообще не смотрел в ее сторону, а мать лишь украдкой бросила взгляд на дочь, словно стыдясь того, что произошло в ее комнате. Карен не рассказала подругам о случившемся. Это относилось только к ее семье, было ее тайной, и она должна жить с ней дальше. Но мысль об этом приводила Карен в ужас.

Мэнди потянула Карен за руку, когда друзья и родственники стали расходиться.

— Пойдем и мы.

Карен была искренне рада, что в такой день не осталась одна — Мэнди и Сьюзи слева, Дженет и Анна справа.

Мэнди окунула очередную креветку в соус и подалась к Сьюзи, в гостиной больше никого не было: все ушли на кухню — то ли чтобы привести себя в порядок, то ли чтобы развеяться.

— Ты как, Сьюзи?

— Я? — рассеянно переспросила та. — А что тебя волнует?

— Ты какая-то притихшая. Малыш в порядке?

— А Джо?

— Отлично.

Мэнди, зачерпнув пригоршню орешков, откинулась на спинку дивана.

— Тогда в чем дело?

— Этот мерзавец подбивает под меня клинья, — тяжело вздохнув, ответила Сьюзи.

— Кто?

— Гас. Он подловил меня на кухне и обнял.

— Не может быть! — Мэнди чуть не подавилась орешками. — Его Святейшество Гас?

— Черт бы его побрал! Он схватил меня за грудь, и мне пришлось сопротивляться. А он ничего не хотел слушать!

— Господи, Сьюзи! Это же сюжет для книги!

— Что ты имеешь в виду?

— Ты откажешься от борьбы! — воскликнула Мэнди, — То есть я понимаю, что главное — как на это отреагирует Джо.

— Правильно! — Глаза Сьюзи возмущенно сверкнули. — И потом, за кого он меня принимает? За дешевую шлюху?

— А что Гас говорит? — Мэнди потянулась к бокалу.

— Нет, прошу тебя! — смутилась Сьюзи.

— Он сказал, что любит тебя?

— В том-то и дело, черт побери, что сказал! У Гаса безумные фантазии на мой счет. Извращенец какой-то!

— Такие извращенцы называются мужчинами. Или ты забыла, Сьюзи?

— Нет, но… Он же видит, что я счастлива с Джо. И потом, ведь есть Натан!

— Натан был в комнате в тот момент?

— Нет, к счастью, он спал, когда это случилось. И маленькая дочка Гаса тоже.

— Значит, вы сидели вдвоем у тебя дома, пока дети спали.

— Да. Обычно мы укладываем малышей спать, когда он заходит в гости. Но…

Этот парень достоин уважения, Сьюзи. Другой на его месте уже давно набросился бы на тебя!

— Что?

— А если не считать всей этой галантной мишуры, то он нормальный мужик!

Сьюзи молча осушила бокал.

— В общем, я указала ему на дверь, но прежде высказала все, что о нем думаю.

— И что же именно? — усмехнулась Мэнди.

— Если Гас еще раз прикоснется ко мне, я засуну его диск Вивальди ему в задницу!

Мэнди поморщилась. Сьюзи действительно до неузнаваемости изменилась, став матерью; раньше она живьем проглотила бы этого Гаса.

— И с тех пор вы не видитесь?