Чанс подошел к кофейнику и простонал от удовольствия, втягивая носом аромат: кофе был готов.

– Ты чудо, милая, просто чудо.

Пока он наливал кофе в чашки для себя и для нее, Рори с нежностью наблюдала за ним, стоя за его спиной и любуясь им. Вот этот человек, удивительный, самый лучший на свете, человек, по которому она сходила с ума все долгое лето, несколько часов назад сказал, что любит ее. Ее. Аврору Сен-Клер.

Она улыбнулась своим мыслям, когда беспокойный чертенок вдруг снова ожил в ней, заронив искру сомнения в ее сердце.

– Знаешь, Чанс, нам с тобой надо поговорить, – заявила она самым серьезным тоном, на который только была способна.

Он замер, как она и ожидала.

– О чем?

– О твоем… – Рори затянула паузу, наблюдая, как он напрягся в ожидании, и наконец сжалилась. – О твоем холодильнике.

– Что? – На лице Чанса отразилось забавное сочетание облегчения и беспокойства одновременно. – Он сломался?

– Нет. Но он практически пуст. – Она указала ему насмешливым взглядом на распахнутые дверцы холодильника и морозилки. В одном углу стояло несколько банок с прохладительными напитками, в другом покоились жалкие остатки, по-видимому, давнишнего пиршества, завернутые в фольгу. На другой полке – несколько картонных коробочек. – Чанс, – так же серьезно продолжала она, – уверяю тебя, ты долго не протянешь на замороженных полуфабрикатах, наскоро разогретых в микроволновке.

– Почему же? – Он отхлебнул горячего кофе. – Я так живу с тех пор, как окончил колледж.

– Но ты уже давно не бедный студент, если вообще когда-либо им был. – Закрыв дверцу, Рори направилась к тостеру с коробкой замороженных вафель. – Тебе нужна еда. Настоящая еда.

– Давай договоримся. – Чанс обнял ее за талию и притянул к себе. – Ты составишь список покупок, и я куплю все, что ты пожелаешь – в том случае, если ты обещаешь мне все это приготовить.

– А почему бы нам не сходить в магазин, а потом мы могли бы приготовить все вместе?

– Мы можем ходить вместе по магазинам сколько угодно, – он обнял ее крепче, – но поверь мне, тебе вряд ли захочется отведать моей стряпни.

– Спорим, я тебя научу? – Улыбнувшись, она пробежала пальцами по его подбородку и легонько стукнула по носу.

– Что ж, звучит заманчиво. – Чанс нежно поцеловал ее. Тостер зазвенел, подбросив в воздухе подрумяненные аппетитные вафли. Рори нехотя высвободилась из объятий Чанса.

– Завтрак готов.

– Жаль, – вздохнул он, уронив руки на колени.

Рори перевела дыхание, с трудом отгоняя от себя чересчур соблазнительные мысли, положила вафли на тарелку и подала Чансу.

– Ешь и веди себя прилично.

Захватив свою тарелку и сироп, который она отыскала в шкафчике среди большей частью пустых склянок, Рори присоединилась к нему за кухонным столом. Как странно, что здесь, утром, у него на кухне, она чувствовала себя так естественно.

– Мне уже пора, – сказал Чанс. – А ты оставайся, сколько тебе нужно. В ванной есть шампунь, и я оставил для тебя чистое полотенце на столике.

– Можно мне воспользоваться твоей бритвой? – Он сконфузился.

– Пожалуйста. Только включи лезвия в список необходимых покупок. – Он сделал глоток кофе. – У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?

– Да нет. Разве что сегодня должны привезти искусственные цветы, которые мы купили вчера.

– Ах да. Вы же ездили в Хьюстон. – На лбу Чанса наметилась задумчивая складка, и Рори поняла, что он вспомнил о Пейдж.

– Чанс. – Она подвинула к нему тарелку с вафлями. – Что ты ей скажешь?

Он тяжело вздохнул.

– Не знаю.

– Она хотела приехать в гостиницу, как только Элли отпустят с работы. Им обеим не терпится взглянуть на обновки.

Он понимающе кивнул, не глядя на нее.

– Я постараюсь увидеться с ней. Я не хочу, чтобы… наш разговор состоялся в гостинице. Это будет неловко. Для всех.

В животе у Рори тревожно заныло.

– Это причинит ей боль.

– Да, знаю. Мне очень жаль, но ничего не поделаешь.

– Мне тоже жаль.

Помолчав с минуту, Чанс взглянул на часы.

– Мне надо идти.

Аврора встала, чтобы проводить его до двери, с грустью сознавая, что их счастье с Чансом будет оплачено страданиями другого человека.

– Увидимся вечером, – сказал он, целуя Рори на прощание. Она прижалась к нему, словно боясь отпустить его теперь, когда она так счастлива. Он обнял Рори, все более страстно и жадно ловя ее губы своими, пока желание снова не затрепетало в их телах.

– О Боже… – Чанс вздохнул, тихо усмехнувшись. – Задержи-ка эту мысль, пока я не вернусь. – Он слегка коснулся губ Рори в последний раз и вышел, оставив ее наедине со странным смешанным чувством эйфории и вины.