Ртуть солнечных лучей выливалась с небес на плечи так тяжело, что Иэн сгибался в седле.

Лесная дорога сытой змеей неторопливо ползла вдаль. Иэн обеими руками вцепился в поводья и гриву Феба, заставляя коня идти вперед, не сбавляя шага. У него осталось слишком мало времени, чтобы позволить себе остановиться. Он знал, что остановиться – значит умереть. Вперед, только вперед. Он натягивал поводья лошади так, что Феб недовольно мотал головой.

Когда солнце достигло зенита, Иэн понял, что остановки не избежать.

Дорогу пересек по-детски веселый ручей, торопливо бежавший из лесной чащи. Повернув Феба, Иэн въехал в густую прохладу еловых ветвей, в терпкий запах хвои. Через некоторое время открылась поляна, где среди каменной россыпи и брал начало ручей. Иэн сполз с коня, а вышколенный Феб деликатно отошел на пару шагов и, воспользовавшись случаем, с завидным энтузиазмом начал жевать траву.

Вода в ручье оказалась хрустально-ледяной. Иэн долго лежал в ней щекой, в кожу вдавились мелкие камешки. Вода текла и текла перед глазами, убегая вдаль, унося песчинки и мысли. Иэн почти не видел ее; мир пульсировал, словно кошачий зрачок, стремительно менял цвета. Камень, лежавший у ручья, оскалил зеленые мшистые зубы.

Иэн перевернулся на спину, глядя вверх, туда, где оранжевой чернотой сияло небо. Оно надвигалось, распахивало жадную пасть, дышало смрадом. Оно было голодно.

«Не надо, – смутно подумал Иэн, – не сейчас, пожалуйста...»

Краски слиплись и поплыли. Иэн закрыл глаза, но солнечный свет укусил веки, стремясь выжечь, выесть, выгрызть спасительную темноту под ними.

...Он лежал долго. Очень долго. Тени удлинились, и солнце начало путь к западному краю земли. Плащ, полоскавшийся в ручье, истекал водой. Мир снова стал привычным, небо было небом, а камни – камнями, но это только казалось. Иэн знал их настоящие лица.

Он лежал и смотрел в обманчиво-золотистые небеса.

«Сколько еще, Господи? – спросил он. – Сколько еще?»

Ответа не было. Но несколько мгновений у него еще оставалось. И надо было спешить.

Геракл совершил двенадцать подвигов. Иэн совершил один: он встал и сел на коня.

Трактир, в котором он остановился перекусить, располагался в непосредственной близости от Лондона, на одной из оживленных дорог. Есть Иэну не особенно хотелось, но выпить что-либо было просто необходимо. Оставив Феба на попечение бдительного конюха, Иэн зашел в трактир и попросил сидра.

Он сидел, смотрел в стол, рисуя пальцем на потемневшем дереве странные узоры. Неожиданно кто-то загородил ему свет. Иэн поднял голову, моргнул, прищурился.

Этого человека он, кажется, не знал. Элегантный, приятной наружности джентльмен, в темном верховом костюме, при трости. Он изящно уселся за стол напротив Иэна, бросив перчатки на соседний стул. Темные глаза незнакомца смотрели изучающе.

– Добрый день. – Голос у него тоже оказался приятным – густой, бархатистый.

– Добрый, – согласился Иэн.

Незнакомец помолчал. Было в нем что-то странное. Иэн понимал: он не зря сел напротив него. Еще один из команды Джона? Выследил? Не похож. Слишком изящен для наемного убийцы, слишком дорого одет.

– Честно говоря, – сказал незнакомец после продолжительной паузы, – я думал, что при встрече немедленно снесу вам голову. Невзирая на последствия. А их я великолепно себе представляю, учитывая свое и ваше положение. Однако я имею честь наблюдать за вами уже полдня, и желание убить вас на месте несколько... притупилось. Это не означает, что оно исчезло совсем. Скажем так, мне захотелось сначала с вами побеседовать.

– Слишком длинная прелюдия, – вежливо сказал Иэн. – Вы не могли бы перейти к делу?

– Вы не узнали меня, – резюмировал незнакомец. – Жаль. Несколько неосмотрительно с вашей стороны – не помнить человека, жена которого вместе с вами наставляет ему рога. Мы с вами несколько раз встречались. Впрочем, я и не надеялся, что вы меня вспомните.

– Я вспомнил вас, граф Шеппард, – отстранение сказал Иэн.

– Я польщен.

– Чего вы от меня хотите?

– Вы спрашиваете это у меня? – притворно удивился Эван. – А вы сами не догадываетесь?

– Полагаю, вы хотели услышать от меня спешные оправдания и отрицание содеянного, – слегка улыбнулся Иэн. Он не испытывал к этому человеку ни ненависти, ни раздражения. Только легкий интерес. – Вы ведь понимаете, что этого не получите?

– Что вы, – поморщился Эван, – какие оправдания... Не держите меня за идиота. Само собой, оправдываться вы не станете. Мне нужны объяснения.

– То, что они вам нужны, – это ваши проблемы.

– Зря вы так. Я ведь не закатываю вам истерику, словно нервная девица. Я всего лишь прошу – нет, требую! – ответить на один вопрос: почему? Что она такого нашла в вас, чем ее не устроил я?