– Давно пора вам вернуться домой, мисс Джесси, – приветствовал он ее, когда она натянула поводья с ним рядом.

– Мы были на болоте, Прогресс. Звездочка вся в грязи, и мне ужасно стыдно. – Джесси соскользнула с седла, покаянно похлопала лошадь по шее и передала поводья Прогрессу.

– Да уж вижу, мисс Джесси. – Обычно Прогресс высказывал свое неодобрение с прямотой человека, который жил в семье еще до рождения матери Джесси, но поскольку сейчас он не бранил ее многословно за глупость, Джесси догадалась, что он, должно быть, слышал о ее расстройстве. – Не волнуйтесь, я позабочусь о ней.

– Ты слышал про мисс Селию? – Это был скорее вздох, чем вопрос. Новость разлетелась по дому как лесной пожар, а оттуда до конюшни рукой подать, особенно если учесть, что Тьюди – сестра Прогресса.

– Да, слышал.

– Я этого не допущу, Прогресс.

– Ну-ну, мисс Джесси…

– Не допущу! Не допущу, ты слышишь? – Ее голос был свирепым. Прогресс вздохнул:

– Я слышу вас, мисс Джесси, слышу. Но порой бывает так, что мы ничего не можем сделать, чтобы предотвратить то, что намерены сделать другие.

– Я не дам этому случиться! Не могу, разве ты не понимаешь? Селии всегда было наплевать на «Мимозу», и ему наверняка тоже, и они могут даже продать ее и…

– Вы всегда перескакивали через препятствия раньше, чем добирались до них, мисс Джесси, даже когда были маленькой. Мисс Селия не будет продавать «Мимозу». С какой стати ей делать это? Это крупнейший производитель хлопка в долине еще со времен вашего деда. Так что перестаньте-ка лезть на рожон и бегите домой поужинайте. Тьюди уже три раза приходила сюда, искала вас. Она ужасно волнуется, скажу я вам.

– Но, Прогресс…

– Бегите, бегите. Кыш!

– Ну ладно, иду. А ты дай Звездочке пропаренных отрубей, слышишь?

– Дам, мисс Джесси. И, э… послушайте-ка… – нерешительно произнес Прогресс.

– Что? – Уже сделав несколько шагов, она оглянулась. Это было не похоже на старика.

– На вашем месте я бы поужинал на кухне, а потом сразу отправился в постель. Попросите передать мисс Селии, что вы дома, чтобы она не беспокоилась, и не встречайтесь с ней до утра.

– С какой стати мне это делать? Я должна ей кое-что сказать. – Прогресс задумчиво пожевал нижнюю губу. Заговорил он с неохотой, словно не был уверен, стоит ли говорить то, что он собирается сказать:

– Он все еще здесь – ухажер мисс Селии. Мне кажется, лучше было бы вам не затевать еще одну ссору с ними сегодня.

– Все еще здесь! – Джесси резко повернула голову и уставилась на дом, стиснув кулаки. – Почему? Он что, уже считает себя здесь хозяином?

– Не знаю, что он там считает, мисс Джесси. Я только знаю, что вы наживете себе кучу неприятностей, если не… мисс Джесси… если не будете вести себя прилично, слышите? – Последнее он прокричал брюзжащим, просительным тоном, когда Джесси решительно зашагала к дому, не дожидаясь, когда он договорит. Бормоча и качая головой, Прогресс смотрел ей вслед, рукой рассеянно гладя гриву Звездочки. Затем он поднял глаза к небу, словно прося Всевышнего о помощи, повернулся и повел кобылу в конюшню. Легче повернуть реку вспять, чем остановить мисс Джесси, когда она что-то задумала.

Джесси напрочь позабыла о том, что собиралась пойти в кухню поужинать, забыла про свою усталость и растрепанный вид. Она маршировала к фасаду дома, чеканя шаг и воинственно выпятив подбородок. Ее гнев, который за эти полдня остыл, снова закипел. Она не позволит этому… этому самозванцу обосноваться в ее доме без борьбы.

Сейчас они скорее всего в столовой, ужинают. Селия, разумеется, захотела произвести впечатление на своего ухажера, поэтому еда великолепна. От одной лишь мысли о возможном сочетании – ветчина с картошкой или, быть может, жареная курица – у Джесси заныло в животе. До этого момента она не сознавала, что проголодалась. Не считая вишневой тарталетки, большая часть которой пропала, она целый день ничего не ела.

Джесси поднималась по лестнице, кипя негодованием, мысленно репетируя предстоящее столкновение. Мечты о собственном красноречии и силе, и даже еще более удовлетворительная картина побежденного Эдвардса, навсегда покидающего «Мимозу», соблазнительно мелькали у нее в голове. Потом, разумеется, Селия возненавидит ее еще больше, чем прежде, и сделает ее жизнь еще невыносимее, но это будет малая цена за сохранение «Мимозы». До появления следующего мужчины… Но она не будет об этом думать. Быть может, увидев, в какой ужас придет этот, узнав правду, Селия оставит мысль о новом замужестве. А если нет… что ж, придет время, Джесси справится и с этой бедой.

С наступлением темноты воздух стал прохладнее, и Джесси могла бы продрогнуть в своей поношенной амазонке, если была бы в состоянии заметить прохладу. Она была настолько погружена в свои мысли, что не замечала ни похолодания, ни нежного аромата мимозы, витающего в воздухе вместе с запахом древесного дыма гикори и ветчины. Стрекотания цикад и пения ночных птиц она тоже не слышала. Мысли ее целиком и полностью сосредоточились на предстоящем противостоянии – на том, что она должна избавить «Мимозу» от наглого самозванца.