В Моабе говорят, что Стин сейчас где-то в Колорадо Спрингс, штат Колорадо. Да, он все еще занимается разведкой полезных ископаемых. Нет, пока еще ничего не нашел.

Но в телефонной книге Колорадо-Спрингс его имя не значится. И в картотеке «Колорадо-Спрингс газетт телеграф» о нем тоже ничего нет.

«В следующий раз все будет по-другому», — пообещал он, уезжая из Уошо-Вэлли без цента в кармане.

А что еще он мог сказать?

«Вкладывайте деньги в землю, — говорит старая поговорка, — потому что земли больше не прибавится».

Есть и еще одна старая поговорка, которая гласит: «Никогда не вкладывайте деньги в то, чему требуется пища или подкраска». Земля (и даже недвижимость, которую иногда все-таки нужно подкрашивать) всегда была традиционной страховкой от инфляции. Из земли можно извлекать полезные ископаемые, на ее поверхности можно что-нибудь построить, а можно просто купить участок и перепродать его кому-нибудь еще.

Земля или недвижимость выглядят почти беспроигрышным вариантом.

И множество самых значительных состояний в мире так или иначе связано с двумя эти видами собственности.

Английская королевская семья, например, владеет огромными земельными участками и фермами по всей стране, а также недвижимостью в самом центре Лондона. В частности, принц Уэльский, который одновременно является и герцогом Корнуэльским, име т огромные капиталовложения в недвижимость герцогства, что делает его одним из самых богатых землевладельцев в Европе. Тогда как герцог Вестминстерский должен считаться одним из самых богатых людей в мире, поскольку владеет несколькими квадратными милями замечательной жилой и коммерческой собственности в самом сердце Лондона.

Эти владения титулованных особ настолько впечатляют, что легендарный барон-грабитель Джон Джейкоб Астор попытался создать модель землевладения английского дворянства в Соединенных Штатах.

Иммигрант из Уолдорфа, Германия (отсюда пошло названия «Уолдорф Астория»), Астор в 1781 году сперва направился в Лондон, где его брат торговал музыкальными инструментами. Через два года в возрасте двадцати лет, он, по его собственным словам, отплыл в Нью-Йорк с «одним хорошим выходным костюмом, семью флейтами и пятью фунтами стерлингов». Он нашел работу в меховой лавочке, накопил денег и вскоре открыл собственное предприятие, научившись обманом выманивать у индейцев меха в обмен на безделушки и выпивку. Свои огромные прибыли он вложил в морские перевозки и к 1800 году уже имел значительное состояние.

По всей видимости, он был не слишком разборчив в средствах, хотя сегодня в Америке его состояние считается «старыми деньгами», которые заслуживают уважения, Нет никаких сомнений, что Астор открыто нарушал законы своего времени. Еще меньше сомнений в том, что сегодня подобные методы привели бы его в тюрьму. Но в те дни было гораздо проще подкупить чиновников. И вдобавок не было нынешних налогов, а это означало, что сколотить значительное состояние было гораздо легче, чем сегодня.

Во время поездки в Лондон, в начале XIX века, Асторобратил внимание на то, каким уважением пользовался в английском обществе класс землевладельцев. Ему понравилось, что землевладельцев назначали на высокие посты, которые так часто ассоциируются со знатным происхождением. Он оценил мощь и устойчивость английских состояний, основанных на недвижимости. Особенно его привлекал термин «лендлорд» — владелец земли — и все законные полномочия, связанные с этим титулом. Поэтому по возвращении в Нью-Йорк он задумал стать самым богатым и самым крупным землевладельцем в Соединенных Штатах. К началу XX века семья Асторов этого добилась. Только в Нью-Йорке их земельная собственность оценивалась в более чем триста миллионов долларов.

Следуя этой традиции, Маршалл Филд скупил центр Чикаго, а семья Рокфеллеров использовала свои доходы от «Стэндард ойл» на покупку как можно большего количества недвижимости на Пятой авеню. Вандербильты и Гульды направились на запад, покупая и арендуя землю для своих железных дорог. В том же направлении устремились Гугенхеймы и кое-кто из Ротшильдов, покупая землю под разработку полезных ископаемых. Добавьте сюда семьи Фриков и Меллонсов, Морганов и Карнеги, Дымков, Кеннеди и Вулвортов. У них у всех есть земельные владения.

Как и у менее знаменитых династий.

В 1910 году Филип Белз вместе со своей матерью переехал из Австрии в Америку. Они поселились в Мемфисе, штат Теннесси, и потратили свои небольшие сбережения на покупку собственности. «Покупать незанятые участки земли на чужие деньги очень опасно», — любил он повторять. Сегодня семья Белз самый крупный землевладелец штата.

Ирландец Джеймс Кэмпбелл убежал из дома в 1839 году. Он пробрался «зайцем» на пароход, попал в кораблекрушение, был захвачен каннибалами, каким-то образом смог добраться до Гавайских островов, где и начал покупать землю. Сегодня его наследники владеют в этом райском уголке восемью десятками тысяч акров земли, в том числе десятой частью острова Оаху.

Панайес Дайкеу прибыл в Америку из Греции в 1921 году и начал свою деловую карьеру продажей воздушной кукурузы. Доходы от воздушной кукурузы он вложил в торговые автоматы, а доходы от торговых автоматов — в недвижимость. Его идея заключалась в том, чтобы покупать маленькие участки земли в центральных частях города и затем ждать, когда эти участки понадобятся кому-нибудь под крупный проект. В этом случае Дайкеу старался придерживать свой участок как можно дольше. Сегодня его семья контролирует пятнадцать акров земли в центре Денвера, штат Колорадо, землю вокруг аэропортов в Денвере и Хьюстоне и торговые центры во Флориде.