– Помню.

– Ну, вот теперь смотри, смогут они удержаться, чтобы не похвастаться перед покойничком? Они ведь точно знали, что Леонида грохнут. Вот и могли ему сказать. Даже обязательно сказали бы. Веселые были, судя по всему, пацаны. Они ж могли Липского сразу замочить, перед отъездом за деньгами. Но они ему оставили жизнь до утра.

– Просто боялись, что может что-то не выйти в доме Липских, оставляли шанс для дальнейших разговоров… – предположил Шмель. – Нет?

– Может быть – да. Но такие сволочи – болтливы. Особенно, если могут поиздеваться над слабым, – Гринчук невесело улыбнулся. – Поверь моему опыту.

Дверь клуба у них за спиной открылась, Нина вышла на крыльцо, закрыла за собой дверь на замок и ушла, словно не замечая Шмеля и Гринчука.

– Сказали, – засмеялся Гринчук. – Должны были покуражиться. Пацан, Липский, наверняка знает, где бабки, только не хочет говорить.

– А тебе скажет?

– А куда он денется? У него нет выбора. Его мамаша тоже хочет получить кусочек от денег. А юная психика – вещь хрупкая. Вдруг он не перенесет переживаний и таки съедет крышей? И отправится на всю оставшуюся жизнь в дурку? Маму это вполне устроит. Ей эти четыре миллиона не нужны, если появится возможность быть попечителем полоумного сына на всю оставшуюся жизнь. Леня это поймет быстро, Леня парень сообразительный. И он отдаст мне эти деньги.

– И ты мне так спокойно это рассказываешь? – спросил скучным голосом Шмель.

– А чего бояться? Ты пожалуешься на меня Владимиру Родионычу? Так он знает. Сам попытаешься у меня бабки перехватить? Не думаю. Совет не одобрит твое поведение, во-первых, а я и Миша – ты еще ведь помнишь Мишу – мы тебе денег не отдадим, это во-вторых. А вот после того, как у меня появятся такие бабки, мне могут понадобиться охранники. Намек понятен?

– Понятен, – кивнул Шмель и протянул руку. – Удачи тебе.

– Спасибо.

Гринчук пожал руку и пошел к своей машине. Нажал на кнопку сигнализации, потом вдруг оглянулся.

– Шмель!

– Да?

– Ты мне свой номерок не дашь? Только не секретутки своей, а такой, чтобы прямо к тебе можно было дозвониться. Вдруг мне понадобится поддержка, – Гринчук подошел к «вольво» Шмеля.

Тот достал из кармана визитку, черкнул на ней номер и протянул Гринчуку:

– Это моя мобила. Можешь звонить в любое время.

– В кредит поверишь? – спросил Гринчук, пряча визитку.

– Поверю, – кивнул Шмель. – Ты сегодня заходил к моему Егору в больницу?

– Счел своим долгом.

– Звони, если что, – сказал Шмель и сел в машину.

«Вольво» развернулась и выехала на улицу. «Опель» двинулся следом.

– Если что, – сказал Гринчук, задумчиво глядя вдогонку.

Потом Гринчук наклонился, зачерпнул снега и с силой и даже с какой-то злостью потер лицо. Словно хотел себя наказать.

Нестерпимо хотелось пойти и принять душ. Смыть с себя… Гринчук оборвал эту мысль. Он уже все решил. Все. И сворачивать поздно.

– Поздно пить боржоми, – громко сказал Гринчук, стирая с лица снег. – Нужно ехать к засранцу и заставить его вспомнить. Есть такой фильм «Вспомнить все».

Понапиваются и орут на улицах, подумал пенсионер, выгуливавший свою собаку возле стоянки. А потом садятся в машины и давят людей, подумал он, когда Гринчук сел в «джип» и уехал. Сволочи зажравшиеся, подумал пенсионер.

– Некоторые могут о вас думать нехорошо, – назидательным тоном сказал Доктор. – Скажем, зажравшейся сволочью могут назвать мысленно.

Дама бальзаковского возраста, лежавшая на кожаной кушетке, шумно вздохнула.

– Но разве это значит, что они не хотели бы оказаться на вашем месте? Они хотели бы, они очень хотели бы, но им не повезло. А вам – повезло. Тогда почему вас это волнует?

– Понимаете, доктор, – жалобно простонала дама, – но ведь они смотрят. Вы понимаете меня? Все эти массажистки, горничные, парикмахерши – они смотрят. И я понимаю, что они меня ненавидят. И я дико боюсь, что рано или поздно они меня убьют.

– Глупости, – решительно сказал Доктор. – Ерунда. Скажите, мадам, вы ведь их тоже недолюбливаете?

– Естественно. Эти их жадные глаза, эта зависть в каждом жесте. Кошмар, – дама закрыла глаза и застонала.

Все ее массивное тело содрогнулось от отвращения.

– Тогда почему вы их не смените? Найдите себе других.

– Да вы что? – Дама даже села на кушетке. – Вы знаете, сколько я потратила времени, пока нашла приличных мастеров? Знаете, как это трудно! Масса разных бездельников и обманщиков. Сотни и тысячи. Сколько мне пришлось пережить разочарований и ошибок, прежде чем я их нашла.