Но даже через много лет выходки не забывались. «Ради объективности следует сказать, что у руководителей старшего поколения были опасения и тревоги за судьбу Отечества, — писал о ситуации 1984 года. — Пережив историю с, фигурой неоднозначной по своим качествам, политическим целям и делам, они опасались прихода к власти человека авантюрного склада, непредсказуемого, способного совершить действия с далеко идущими отрицательными последствиями для государства. Ведь именно внёс немалый вклад в начало разрушения государственности и Союза». [70]

Кстати, нанёс он удар и по системе отечественной разведки. «В пятидесятые годы практически все основные аспекты деятельности английских, западногерманских и французских, а также в значительной мере американских спецслужб находились под контролем советской разведки.

Крах начался после измены одного за другим нескольких офицеров КГБ, бежавших на Запад, и предательства агентуры в США, позволившей ФБР выявить сеть помощников КГБ в различных американских ведомствах. Последовавшая волна шпиономании захлестнула не только США, но и Европу. XX съезд КПСС и разоблачение преступлений сталинской клики внесли полнейшую сумятицу в ряды тех, кто служил резервуаром, пополнявшим агентурный аппарат разведки. Массовое бегство рядовых коммунистов сопровождалось расколом многих партий, оттоком попутчиков, усилением антисоветских проявлений в различных слоях общества. С точки зрения приобретения новых источников резидентуры оказались у разбитого корыта». [71]

Такие вот закидоны были при этом руководителе КПСС. К счастью все кончается, даже правление таких правителей.

2.1.4. Вместо непредсказуемого пришёл предсказуемый. Номенклатура вздохнула, шараханий не стало. Но и ничего особенно не делалось. Стабильность кадров стала называться залогом успешного развития.

После сталинского правления, который как Пётр Первый, эксплуатировал дворян на всю катушку, после хрущёвского правления, который как бестолковые наследники Петра Первого, устраивал переделки и перестройки, наступило спокойное брежневское правление.

Номенклатура почувствовала себя как российское дворянство, когда был принят Указ о вольности дворянства: хочешь служи, хочешь не служи. Жить стало спокойней и немного прибыльней. Это уже хорошо. За годы брежневского правления номенклатура окончательно устаканилась как правящий класс.

Нельзя не согласиться со следующим утверждением о : «Человек этот был типичен для верхушки тогдашней политической элиты». [72] Они устраивали друг друга и в этом одна из причин его долгого правления. «В отличие от или не обладал яркими личностными характеристиками. Его трудно было назвать крупным политическим деятелем. Он был человеком аппарата и, по существу, слугой аппарата». [73]

Они устраивали друг друга, правитель и его аппарат, дополнявшие друг друга.

2.1.5. Время правления принято называть «застоем». Правление вполне заурядного, по-своему доброго и положительного человека. Вот только для нашей страны нужны не столько добрые, сколько умные. И не столько умные, сколько способные управлять страной. Добрый царь — предел народных мечтаний, для страны нужен царь, способный ею управлять. Управлять эффективно, а не просто удерживать власть. Это две разные вещи.

Силён был, прежде всего, в аппаратных играх. «…Он был особенно искушён, даже изощрён, хитёр и изобретателен в аппаратной борьбе. В общем, он сумел, пусть медленно, но, не рискуя конфликтами и срывами, вытеснить, „выжать“ из руководства всех своих соперников и недоброжелателей. И без кровавых репрессий, как, и даже без публичного словесного уничтожения, как, он обеспечил полное послушание, покорность и даже вселил страх в души своих соратников… очень ловко манипулировал властью, удерживая каждого на том месте, на котором, по его мнению, тот или иной человек ему был удобен» [74]

Но аппаратные игры обычно важны на время укрепления личной власти. А потом что?

2.1.6. «…Дальше стал разрушаться, разваливаться как личность и как политик. Всякая власть портит, абсолютная власть портить абсолютно. Но то, что раньше было трагедией, теперь стало фарсом. Неумеренное славословие принимало гротескные формы. Обилие наград и званий превысило все допустимые „нормативы“. [75]

В глубине души многие либо смеялись, либо плакали. Но только так чтобы никто посторонний не видел.

«И самая поразительная и вместе с тем неприглядная гримаса истории состояла в том, что при всех его негативных качествах, в том числе в долгий период его угасания, в общем-то, маразма, у него не оказалось соперника, страна, партия, руководство не смогли выдвинуть никого лучшего». [76]

Позже экс-председатель КГБ СССР констатировал: «Страна хотя и медленно, но верно катилась под гору. Не все, надо сказать, делалось так уж плохо, но тем не менее самая верхняя часть государственной пирамиды была парализована, и это не могло не сказаться на ситуации в стране». [77]

Деградировала «руководящая и направляющая сила советского общества». «…Партия как инструмент власти с 50-х годов деградировала, постепенно превращаясь из рычага власти (или дубинки, мы ведь говорим безоценочно) в сборище карьеристов, в богадельню для интеллектуальных и нравственных инвалидов (доказательством этому служит её бесславный конец)». [78]

Многие думающие люди осознанно или на уровне подсознания понимали, что дальше так нельзя. В обществе нарастала, с одной стороны — апатия, а с другой — ожидание перемен.