Раф взял Джилл за руку.

– Да, ты вписалась в нашу семью.

– Так дай такой же шанс Шелби. А для начала подумай, почему она все время отталкивает тебя. Разберись в этой проблеме...

На следующее утро Шелби разбудило яркое солнце. Мольба о дожде не сработала. Погода как нельзя лучше подходила для пикника. Молодая женщина надела шорты и красную блузку. Настроена Шелби была решительно – собиралась объявить всем, что между ней и Рафом совершенно ничего не происходит.

Тем более что вчера он практически не общался с ней. И она к нему не испытывает никаких чувств. Неужели не ясно?

Ковелли приехал за Шелби в час дня. Он также надел шорты, майка на нем была синей.

Раф помог Шелби донести до грузовичка сумку с банками содовой и ее любимыми картофельными чипсами с сыром. Все это было вкладом в общий стол на пикнике.

Пока они ехали к озеру, Раф все время молчал. Ладно, она привыкла быть отвергнутой людьми и может терпеть молчание Ковелли хоть несколько часов подряд.

И все же мужчина не выдержал.

– Знаете, моя родня не собирается оставлять нас в покое. – Он взглянул на Шелби. – Я имею в виду, они хотят, чтобы мы были вместе.

– – Я не совсем понимаю, о чем вы, Раф. Я многого не знаю... и не играю в эти игры. Ковелли прищурился:

– Прикидываетесь наивной, не правда ли?

Она покачала головой.

– Нет, вовсе нет.

– Парни в Луисвилле, должно, были слепы.

Слова Рафа поразили ее.

– Возможно, но меня это не интересовало. Я училась и работала, и обращать внимание на подобные вещи у меня не было времени.

– А ваша семья не помогала вам?

Опять ненавистные вопросы о семье!

– Мои родители были ограничены в средствах. Так что я полагалась на студенческую стипендию.

– Я тоже получал стипендию. Чтобы оплатить учебу, работал летом у отца. Даже получил степень бакалавра в области истории.

Шелби была удивлена, но постаралась не показать этого. Однако не удалось.

– Вы, конечно, поражены тем, что парень вроде меня мог интересоваться историей?

– Нет, это только потому...

– ... что я работаю плотником?

– Да.

Он свернул с главной дороги на боковую. Через несколько метров остановился на обочине и заглушил мотор. Затем повернулся к Шелби.

– Послушайте, мой отец считал, что его дети должны иметь образование. Но мне, представьте себе, нравится быть плотником – это то, о чем я мечтал, когда был ребенком. – Он сжал зубы. – А еще я всегда хотел работать рядом с моим стариком. И работал на протяжении немногих лет. Пока его не убили.

Она почувствовала боль, исказившую лицо мужчины. Шелби коснулась его руки, стараясь успокоить.

– Ваш отец был бы горд тем, что вы делаете.

– Вы действительно так думаете?

Шелби кивнула.

Раф взял ее ладонь в руки, передав женщине свое тепло.

– Я думал, боль утраты пройдет, но этого не случилось. Может быть, потому, что гибель отца была так неожиданна.

Его страдания не могли оставить Шелби равнодушной. Она вспомнила свою мать. Одиночество вновь дало о себе знать.

– Семья очень много значит для меня, Шелби, – продолжил Ковелли, снова встретившись с ней взглядом. – Мои родственники могут быть нетерпимыми и даже агрессивными, но они все равно хорошие люди, и я их люблю. А сейчас я заранее прошу прощения, потому что когда они соберутся, то постараются сделать из нас... пару.

Шелби разволновалась, и это ей не понравилось. Раф наклонился ближе.

– Но если мы дадим им понять, что нравимся друг другу, вполне возможно, что мои родственники угомонятся. Да, вы, кажется, просили больше не целовать вас, но я намерен нарушить ваш запрет.

Только при одной мысли об этом губы Шелби пересохли. Она с трудом произнесла:

– Вы собираетесь меня поцеловать?

– Считаете подобное желание ужасным?

– Нет, – пролепетала она, – но не будет ли это нечестным по отношению к вашей семье? Между нами ведь нет серьезных чувств? Или?

– Ну давайте, Шелби, немножко поиграем. Пусть мои родственники думают что угодно. – Он наклонился еще ближе, его дыхание касалось ее лица. – Будем решать свою судьбу сами.

– Как?

– Например, вот так!

Его губы коснулись губ женщины, но лишь на секунду. Она задохнулась от охватившего ее желания.

– Спокойнее, Шелби. Это всего лишь маленькая репетиция. Но когда я поцелую вас в присутствии родственников, вы не должны вести себя так, словно боитесь меня.

– Я не боюсь, – прошептала она.