Когда эти меры предосторожности были приняты, все, по приглашению Хукера, поспешно поужинали, предвидя, что позже станет очень неудобно обращаться с тарелками и стаканами. Как только машина будет выключена, прекратится и давление книзу от ускоренного движения Кольца.

– Мы теперь, вероятно, больше чем в 30 тысячах километров от Земли и движемся со скоростью около 11 километров в секунду. Опасность упасть обратно теперь уже миновала, – сказал Хукер.

Он с усилием прошёл к говорной трубе и позвонил в электрический звонок.

– Выключите на время машину! – приказал он Эттербери.

Затем он вернулся к окошку и опять лёг на пол.

– Мы сейчас испытаем новое ощущение, – сказал он.

Пронзительный шум динамомашины быстро упал в высоте тона; пылающий свет гелия под Кольцом медленно бледнел и вскоре исчез. Это и был тот момент, когда Торнтон потерял Кольцо из виду в искателе большого телескопа.

Едва прекратился поток гелия, у всех явилось любопытное ощущение. Давление, которое тянуло их к полу, постепенно ослабело, и тела их стали легче. Хукер положил руки на пол сбоку и, оттолкнувшись, поднялся на всю длину рук. Он легко держался на кончиках пальцев; потом, к изумлению своих спутников, быстро поднял руки, но вместо того, чтобы упасть, медленно вернулся в первоначальное положение, подобно телу взвешенному в жидкости.

– Через мгновенье мы ничего не будем весить, – объявил он. – Двигатель ещё работает, но скоро остановится совсем, и тогда – прощай тяжесть!

Не было никакого ощущения движения. Казалось, Кольцо висит неподвижно в пространстве. Подобно обитателям Земли, движущимся в пространстве со скоростью ста девяти тысяч километров в час, путешественники не ощущали своего движения.

– Но почему же мы ничего не будем весить? – спросил Борк. – Разве Земля нас больше не притягивает?

– Конечно, – возразил Хукер. – Земля притягивает, но единственное действие этого притяжения скажется лишь в уменьшении нашей скорости…

– О, я чувствую себя очень странно, – прервала Рода. – Будто лечу в каком-то очарованном сне. Боюсь захворать…

– Не заболеете – успокаивал Хукер. – Ощущение, будто все поддерживающие связи ослабли, через минуту пройдёт.

– Конечно, – вставил Борк. – То же самое ощущается, когда быстро ныряешь на аэроплане или попадаешь в воздушный водоворот. Я часто замечал это.

Хукер оттолкнулся руками от пола и медленно поплыл по воздуху над их головами, пока не ухватился за площадку под телескопом.

– Я хочу взглянуть на Медузу и убедиться, верно ли мы держим направление, – говорил он и в то же время старался поместиться под телескопом. Держа окуляр телескопа между пальцами, он удобно наклонился в горизонтальном положении.

– Мы отошли градуса на два, но это не важно сейчас, – сказал Хукер и, легко оттолкнувшись от телескопа, опять поплыл на спине над головами спутников.

– Что это? – воскликнула Рода, наполовину поднимаясь с кресла. К её удивлению, она также плыла в воздухе и, сохраняя грациозную позу, медленно пристала к потолку, рядом с Хукером.

Борк разразился смехом.

«Вода повисла в воздухе в виде пульсирующей прозрачной массы»… (К стр.53).

– А как вы попадёте вниз?

Рода подвернула платье вокруг лодыжек и махнула рукой Борку.

– Почему вы не идёте сюда к нам?

– Действие и противодействие, говоря словами бессмертного Ньютона, – начал объяснять Хукер – равны и противоположны. – Он дал лёгкий толчок Роде, и оба стали двигаться, пока не ударились легонько о противоположную стенку комнаты. – Удачно? Будь у нас под руками шары и кии, мы могли бы сыграть партию в биллиард трёх измерений.

Борк приложился лицом к окошку и всматривался в бездну пространства, зиявшую под ними.

– Вы пропустите нечто интересное. Спуститесь-ка лучше и поглядите, – крикнул он.

– Но как спуститься? – вздохнула Рода в смущении. – Что мне делать?

– Не то, что вы делаете на Земле, – посмеивался Хукер. – Ухватитесь за спасательную верёвку и отталкивайтесь.

Они вместе медленно влекли себя назад, к столу, с помощью спасательных верёвок и оттуда к окошечку.

Свет от двигателя исчез совершенно, и Кольцо плавало в Стиксовом мраке пространства. Земля, казалось, пропала. На её месте была обширная чёрная твердь, переполненная миллионами сверкающих миров. Было полнолуние, и луна светила, подобно солнцу, над их головами. Лунный свет, не ослабленный земною атмосферою, нисколько не уменьшал яркости звёзд. Получался совсем новый и чудный эффект: тёмный бархатный покров ночи, усыпанный раскалёнными и, казалось, неподвижными точками, мириады которых сияли спокойным, не мерцающим светом.

Прямо под собою путешественники видели нечто в роде огромной чёрной пропасти. Она занимала почти десятую часть неба, и здесь не виднелось ни одной звезды.

– Выключите электрические лампочки, – распорядился Аукер, вытирая платком росу, образовавшуюся на внутренней стороне окошка вследствие страшного холода межпланетного пространства.

Когда глаза привыкли к мраку, все увидели, что большой диск в Млечном Пути был не совсем тёмен, а светил бледно-серым фосфоресцирующим светом. Сквозь этот свет они могли различить очертание материков Северной и Южной Америк. Огромный диск, под ними поглощавший столько света, был не что иное, как тёмная сторона Земли, освещённая Луной.