Шрифт:
Мика тем временем, сидя за поцарапанным столом, вертел в руках старый будильник.
– Ну, не могу я мамашу к себе взять! – задушенным голосом прошептал дядя Митя. – У меня площадь не позволяет! И Леонидочке обуза...
– Ты должен сам сказать об этом бабе Лизе, – пыталась растолковать Катя. – Понимаешь, она думает, что тетки ее не пускают.
Дядя Митя по каким-то причинам не хотел этого делать. Вероятно, не хотел разрушать свой имидж любящего и преданного сына.
– Она сбежать собирается, – неожиданно заявил Мика, который до этого, казалось, был увлечен только будильником. – Я слышал, что она себе под нос шепчет... У бабушки Лизы есть план.
– Чего? – ошеломленно спросил дядя Митя.
– План. У нее есть план.
– Какой еще план? – в свою очередь, растерялась и Катя.
– Довольно-таки сложный... – Мика покачал головой. Из-под вязаной шапки у него выбивались светлые вихры. «В парикмахерскую пора», – машинально подумала Катя, глядя на сына. У Григория Ганина были довольно длинные волосы. Мика ни в коем случае не должен быть похож на Григория Ганина... Катя увлеклась своими мыслями, а сын ее между тем продолжал: – Во-первых, баба Лиза ждет весны. Во-вторых, ее старое пальто съела моль, и она хочет купить себе новое. Появиться у тебя, дядь Мить, в старом она почему-то не хочет... В-третьих, она никак не может придумать повод, чтобы бабушка Аля отпустила ее из дома...
– Ничего себе! – крякнул дядя Митя. – Мамаша в бега собралась удариться! Катька, ты должна там предупредить всех...
– Хорошо, – озадаченно произнесла Катя. – Но до весны у нас по крайней мере есть еще время.
В этот момент в каморку вахтера заглянул какой-то работяга в ватнике.
– Родионыч, я тут достал кой-чего... – Он указал на бутылочное горлышко, торчавшее из кармана.
У дяди Мити заблестели глаза.
– Отлично! – бравым военным голосом произнес он. – Сейчас Муркин придет, он меня сменит. Через пять минут буду, Колян!..
«И это мои родственники! – с бессильной досадой думала Катя по дороге домой. – Дядя Митя за бутылку водки душу продаст!»
Дома она принялась за свое любимое дело – взяла деревянную заготовку и стала вырезать коня.
Резьбе по дереву Катя специально не училась – давным-давно, лет десять назад, взяла в руки инструменты и принялась за дело, словно заколдовал ее кто.
– Напоминает богородскую или кудринскую резьбу... – заметил однажды Алексей, разглядывая ее уже довольно внушительную коллекцию лошадей. – Послушай, у тебя здорово получается... Хоть выставку устраивай!
– Ах, перестань! – отмахнулась тогда Катя. – При чем тут богородская резьба? Это все сублимация. Попытка занять себя чем-то в свободное время. Когда мы будем вместе, я брошу это дело.
На полках ее стояли и арабские скакуны, и орловские рысаки, и тяжелые битюги, и нежные тонконогие жеребята... Но на сей раз из-под летящей стружки вырисовывалось нечто особенное.
Мика подошел, заглянул из-за плеча.
– Здорово, ма! – одобрительно произнес он.
Светлая липовая стружка вилась вокруг Катиных пальцев. И неожиданно для себя она вдруг увидела зверя, который рождался из ее рук, – тонконогое изящное создание с вьющейся гривой и выразительной длинной мордой.
– Это будет сказочная лошадь, – пробормотала Катя, – на которой можно ускакать от любого недруга.
– А они у тебя есть? – с любопытством спросил сын.
– У любого человека есть недоброжелатели... – пожала Катя плечами.
Развивать тему она не стала, потому что на самом деле под «недругами» Катя подразумевала лишь одного человека – Григория Ганина. Он раздражал ее уже одним тем, что мог в данный момент находиться в Москве.
«А что, если Ганин решит встретиться со мной? – вдруг испугалась она. – Захочет вспомнить старых знакомых... Или просто наберет мой номер, который, кстати сказать, не так уж и сложно узнать...»
Она тут же решила, что ничего не скажет ему о Мике. Да, она ничего ему не скажет. Строгим голосом попросит его больше не беспокоить ее и положит трубку...
И в этот момент зазвонил телефон.
Катя от неожиданности выронила нож, которым резала дерево, и поспешно крикнула:
– Мика, я сама возьму трубку!
Мика пожал плечами и, засунув руки в карманы широких домашних штанов, с независимым видом ушел в другую комнату. На миг у Кати мелькнула мысль, что сын уже с трудом терпит ее – ее раздражение, ее приказы, ее самоуверенный тон...
Но в следующее мгновение она уже говорила в трубку незнакомым, напряженным голосом:
– Алло! Вас слушают...
– Катя, это ты? – удивленно произнесла Зоя, а звонила именно она. – Ты простудилась, что ли? Еле узнала тебя...
– Со мной все в порядке! – с облегчением вздохнула Катя. – Что-то со связью...
– Катя, это он! – крикнула Зоя возбужденно. – Это именно он, оказывается, названивает мне!
– Кто?
– Личутин! Понимаешь, я купила телефон с определителем номера...