– Это ужасно! – Ребекка всхлипнула, уткнувшись лицом в платок.

Викарий, согбенный от старости, волоча ноги, приблизился к Паттерсону. Из-за своего маленького роста он заглянул поверх локтя Ребекки и икнул.

– Да, он действительно похож на графа.

– А что, вы думаете, я вам обоим говорил? – проворчал Эдвард. – Теперь, когда мы все подтвердили личность этого человека, возможно, мы могли бы сказать несколько слов. – Он взглянул на викария.

«А вот это уже интересно», – подумал Адам. Викарий видел, как он рос от младенца до мужчины, и принимал прошлые щедрые пожертвования Адама приходу с ликованием. Разумеется, ему есть что сказать. Викарий несколько раз причмокнул губами, провел рукой по лицу и еще раз икнул.

– Пусть благословенный Господь смилостивится над этой бедной, заблудшей душой. Аминь. – Он повернулся: – А теперь, я думаю, мы можем еще выпить бренди, если вы не против.

И это все?! Адам хотел закричать. Хотя это было совершенно нелогично, он хотел по меньшей мере несколько добрых слов. Черта с два он позволит викарию произносить молитвы над его телом.

Ребекка всхлипнула еще несколько раз, ее плечи вздрагивали. Мириам осушила ее щеки своим платком, в то время как Дженет продолжала упрекать брата за его черствость. Посмотрим, принесет ли она цветы на его собственные похороны!

Явно удовлетворенный, что процедура окончена и дело сделано, лорд Уинком хлопнул в ладоши, чтобы собрать всех у двери.

Потирая подбородок, Паттерсон остановился перед Адамом:

– Вы знали графа?

– Не имел удовольствия. До его смерти, разумеется.

– Разумеется, – кивнул Паттерсон. – Почему вы приехали сегодня?

Похоже было, что судья в конце концов решил-таки выполнить свою работу. Не дрогнув, Адам вытащил из кармана маленькую табакерку.

– Я редко имею возможность присутствовать при завершении чьей-либо жизни. Говорят, жизнь есть смерть, а смерть есть жизнь, и в смерти мы находим славную жизнь. Конечно, сначала нам приходится жить.

Как и подразумевалось, Паттерсон совершенно сконфузился. Он покачал головой и подошел к Эдварду:

– Я понимаю, что вы имели в виду, сэр.

– Ну, теперь мы закончили? – спросил Эдвард.

Никто не ответил, что Уинком расценил как согласие. Он повел всех вверх по лестнице, как было условлено. Ребекка отказалась пойти, что подлило масла в ворчание ее отца по поводу дочернего непослушания. Викарий просто спросил, не нальют ли ему еще бренди перед отъездом.

Адам и Ребекка стояли в молчании, пока голоса удалялись и наконец совсем не стихли. Он подошел к Маку и хлопнул друга по руке:

– Ты хорошо сыграл!

Открыв один глаз, Мак ухмыльнулся, открыл другой и сказал:

– Конечно, хорошо. А чего вы ожидали?

Когда Ребекка обняла Мака, Адам подбоченился:

– Отличное приветствие, а он всего-то и делал, что лежал здесь и держал рот закрытым.

Ребекка склонила голову набок и закусила губу в совершенно очаровательной манере.

– А как насчет моего представления?

Адам не мог дольше сдерживаться. У них получилось. Он не знал точно, каковы будут последствия, но рассказ о его похоронах станет общеизвестным фактом еще до полуночи. Если кто-то и сомневался в его смерти и если они прибыли в Линмут, чтобы задавать вопросы, факты будут говорить сами за себя. Оба, он и Мак, одновременно так расхохотались, что Ребекка не могла сдержать смешок, приказывая им замолчать.

– Оставайтесь здесь, пока я не вернусь. – Она подскочила к двери, обернулась и сказала: – Это было так забавно. А в Лондоне будет еще увлекательнее. – С этими словами она исчезла на лестнице.

Мак хлопнул Адама по спине:

– Мне почти жаль, что я не могу поехать с тобой.

– Там игра станет еще опаснее. А в этой компании игроков я, похоже, сойду с ума, пытаясь контролировать их попытки помочь мне. Это все равно что пасти лягушек. Чертовски трудно!

– Ты найдешь негодяя, подставившего тебя, и очистишь свое имя. В этом я не сомневаюсь. – Мак кивнул в сторону двери. – Но когда я сказал, что хотел бы поехать, я говорил о возможности видеть тебя с леди Ребеккой. Ты не можешь отвести от нее глаз. Кроме того, что она вызывает в тебе инстинкт защиты, она испытывает твое самообладание. Она великолепная графиня для тебя.

– Ха! Мы такие же разные, как небо и земля. Конечно, я нахожу ее привлекательной, но не уверен, что подхожу для такой задачи. С ней потребуется много усилий, руководство и твердая рука.

Мак усмехнулся:

– Руководство и твердая рука? Теперь я знаю, что обязательно должен приехать в Лондон, как только закончу свои дела на побережье.

– Ни при каких обстоятельствах не называйте меня по имени.

Ребекка повернулась к Адаму спиной. Господи, он толкует об одном и том же с самого утра! Пропустив мимо ушей его последние слова, девушка стала подниматься по кирпичным ступеням к парадной двери дома лорда и леди Грейсон. Дюжина крохотных китайских фонариков выдавала новое увлечение леди Грейсон. Ребекка весело бросила через плечо:

– Вы сегодня уже напоминали мне об этом шесть раз.

Подумать только, когда Адам сопровождал ее в карете, облаченный в черные брюки и бордовый жилет, рубашку с кружевными манжетами и простой полосатый галстук, она подумала, что он очень элегантен. Его волосы свободно ниспадали на плечи, завитые кудри были слегка взъерошены, белая прядь и повязка на глазу добавляли ему таинственности. Он поцеловал ее руку и оглядел с головы до ног.

Ребекка надела одно из своих самых любимых платьев, бледно-персиковое, украшенное зелеными цветами. Насмешливый взгляд Адама заставил девушку почувствовать себя кремовым пирожным.