«Бульдог» и Осуин ставили на место крышку большого деревянного ящика, разговаривая приглушенными голосами. Закончив, они подняли ящик и перенесли его в тень. Осуин вытер руки и лоб платком.

– Мне лучше вернуться на прием до того, как кто-нибудь заметит мое отсутствие. На сегодня мне нужно крепкое алиби.

– Что я должен делать? – спросил «Бульдог».

– Убедись, что все хорошо спрятано и заперто. Потом мы выждем несколько дней и посмотрим, как будут развиваться события.

Осуин шел, а «Бульдог» заставил маленькими коробками большой ящик и накрыл все брезентом. Он дважды обошел склад, прежде чем, наконец, погасить лампу. Зловещий лязг замка возвестил о его уходе.

Адам все стоял неподвижно, обхватив Ребекку. Когда она подумала, что ее руку сейчас сведет судорога, Адам отпустил ее.

– Стойте здесь.

Ему не пришлось просить дважды. Она не двигалась с места, разминая руку. У нее не было никакого желания расхаживать в темноте. А она еще думала, что интриги – увлекательное занятие! Сейчас она просто тряслась от страха. Даже собственное дыхание казалось ей ужасающе громким.

Было слышно, как Адам мягкими шагами прошел по помещению, и вдруг раздался грохот. Начав беспокоиться, она услышала, как он основательно выругался. Наконец Адам чиркнул спичкой и зажег свечу, которая давала достаточно света, чтобы рассмотреть окружающую обстановку.

Зловещая – было единственное слово, пришедшее ей в голову. Закоптелый сырой подвал был длинный и узкий, без единого окна, с бесконечными рядами бутылок. Адам еще раз оглядел маленький склад и сказал:

– Похоже, мы в ловушке.

– Что? – истерично воскликнула Ребекка.

– Уверяю вас, замок очень крепкий. Не думаю, что смогу сломать его.

Она с досадой пнула дверь и подошла к Адаму:

– У меня нет ни малейшего желания ползать здесь. Если бы вы поинтересовались моим мнением, мы бы сейчас были в безопасности наверху.

– Меньше всего я хотел оказаться запертым здесь.

– Гм-м... Я дам вам знать, если мне что-то не понравится. Что вы намерены предпринять?

Адам застонал. Она представила дело так, будто все происшедшее только его вина. Черт, да она заставила его взять ее с собой.

– Если только вы не знаете отсюда секретного хода, нам ничего не остается, как ждать, когда кто-нибудь придет и откроет дверь, что скорее всего произойдет только утром. Если вам приятно услышать, то я тоже не в восторге от нашего положения.

Еще раз оглядываясь, Ребекка передернула плечами:

– Мама и папа просто с ума сойдут от беспокойства.

– Могу себе представить.

Он не стал упоминать, что ее репутация будет погублена навсегда или что он находит их ситуацию безвыходной. Ребекка стояла, взъерошенная и покрасневшая, покусывая нижнюю губу так, что Адаму в голову начали приходить очень вольные мысли. Они вдвоем заперты на целую ночь. А ее отец считает их почти женатыми. Такие мысли были адом для мужчины, который все последние дни только и думал, как уложить эту женщину в постель.

«Необходимо переключить внимание», – решил Адам. Он подошел к тайнику Осуина, что бы там ни было, снял брезент, маленькие коробки и наконец открыл большой ящик.

– Что вы делаете? – спросила Ребекка. «Пытаюсь забыть о твоих губах, их вкусе, их атласной мягкости». Адам откашлялся.

– Раз уж мы здесь, я собираюсь поближе взглянуть на то, что так интересует нашего друга.

Вынув из ящика покрытый бархатом сверток, он прислонил его к ящику, встал на колени и отодвинул ткань. Ребекка заглянула через его плечо, нежный аромат ее тела дразнил его ноздри и усиливал мучения. Его тело начало трепетать.

– О Боже, Адам! Я уверена, это картина кисти Рубенса, фламандского живописца.

Адам вынул из ящика еще четыре свертка. Сняв с них ткань, он сел на корточки и уставился на коллекцию шедевров.

– Я вообще ничего не понимаю, – сказала Ребекка, стоя на коленях перед картиной, ее ягодицы соблазнительно приподнялись, когда она наклонилась, чтобы рассмотреть подпись. – Откуда они?

Адам заставил себя сконцентрироваться на правом сухожилии нарисованной лошади.

– Скорее всего из Франции. Известно, что Наполеон конфисковывал картины и скульптуры в других странах во время своих походов.

– Однако кто-то смог украсть их у него?

– К концу войны в Париже была полная неразбериха. Для достаточно сообразительного человека с нужными связями не было ничего невозможного. Я уверен, что владелец всего этого – человек, которого я ищу, Леопард.

– Но зачем нужно влезать во все эти неприятности, контрабандой вывозить их, чтобы потом спрятать здесь? – Ребекка растерянно пожала плечами, ее импровизированная накидка соскользнула с плеч и открыла их кремовую нежность.

Адам понял, что не отрываясь смотрит на маленькую родинку на ее шее слева, и встряхнул головой.