Из коридора донеслись приглушенные голоса.

– Черт знает что, – пробормотал Адам. – Кого еще несет? – Он отпихнул Ребекку к ее отцу и стал рассматривать картины с морскими пейзажами на стене. Его сообщники тут же присоединились к нему.

– Говорю тебе, они ускользнули, как обыкновенные воришки.

Проклятие, если Адам не узнал этот голос. Из-за угла, рука об руку, появились леди Такер и Мириам. Дженет, несомненно, сгорала от любопытства.

Адам поднял руки в знак поражения и хмуро посмотрел на каждого, прежде чем отступил назад к предыдущей комнате. Он открыл дверь и ждал, когда все один за другим пройдут внутрь.

Ребекка тихонько проскользнула за дверь и ждала. Ее мать, казалось, знала достаточно, чтобы хранить молчание. Ее отец внезапно заинтересовался разнообразными деревянными шкатулками на столе в дальней части гостиной. Дженет, пребывая в замешательстве от гнева Адама, с величественным видом вплыла в комнату.

Адам закрыл дверь.

– Сядьте, – приказал он.

Эдвард взгромоздил свое крупное тело на хрупкий стул за фортепьяно. Мириам села на маленький диван, Дженет устроилась рядом с ней. Ребекка выбрала обитую скамеечку у самой двери.

Очевидно, решая, с чего начать, Адам прошелся по комнате. Он остановился перед богато украшенным камином с довольно печальным на вид львом и показался всем генералом, инспектирующим свои войска.

– Чаша моего терпения переполнена. Я больше не могу. Сегодняшний вечер – это последняя глупость, которую я терплю. О чем вы все думаете?

Собравшиеся заговорили одновременно. Он поднял руку:

– Ни слова больше.

– Но вы только... – начала Ребекка, но Адам так посмотрел на нее, что если бы взглядом можно было испепелять, то все члены ее семьи уже давно превратились бы в угли. Она решила, что ее вопрос может подождать.

Адам еще трижды прошелся по комнате, два раза обошел рояль из розового дерева, прежде чем устроиться у камина.

– Я буду краток. Ни один из вас больше не пойдет ни за мной, ни за лордом Осуином, ни за лордом Сиверсом. Это мое дело, и я не допущу, чтобы ваши жизни подвергались опасности. Это приказ.

Эдвард встал, кипя от негодования:

– День, когда я стану прятаться от опасности, станет последним в моей жизни. Я видел головорезов и похуже в воскресенье в парке. Ты мой будущий зять. Если ты думаешь, что я буду стоять в стороне, как расфранченная болонка, ты жестоко ошибаешься.

Адам подбоченился:

– Если я не оправдаюсь, вас обвинят как моих сообщников. Всех вас. Или вы забыли, что мы имеем дело с предполагаемым убийцей? Вы не подвергнете себя опасности снова.

– А если мы хотим тебе помочь? – спросила Мириам.

, – Расхотите.

Дженет хихикнула, действительно хихикнула. Как только Адам оправился от удивления, ему ничего иного не оставалось, как только орать подобно Эдварду.

– Мой милый мальчик, – продолжила Мириам, не обращая внимания на его состояние, – все это не так просто. Ты бы никогда не позволил, чтобы с нами что-то случилось. Мы знаем это. И, даже если у тебя что-то не получится, мы все равно будем любить тебя. Но именно эта любовь обязывает нас присматривать за тобой.

Медная ручка двери повернулась. Все в комнате замерли.

С бутылкой бренди в одной руке и пустым стаканом в другой, Мак ввалился в комнату, как будто был владельцем дома.

– Мне показалось, что я слышал голос Эдварда. Его рев ни с кем не спутаешь.

– Я не реву, – заявил Эдвард достаточно громко, игнорируя сердитый взгляд жены.

Адам сжал пальцами переносицу.

– Гром и молния, Мак, теперь еще и ты!

– Я что-то пропустил? – спросил его друг, ставя свою бутылку на мраморный столик рядом с Ребеккой.

– Комедию ошибок, которой позавидовал бы сам Шекспир. Осуин покинул бальный зал. Ребекка решила пойти за ним – только из предосторожности, конечно, имей в виду. И не с кем-нибудь, а с Барнардом. Я пошел за ней – правильное решение, поскольку Барнард решил подкрепить свои доводы о настоящей любви. Лорд Уинком подумал, что может пропустить все самое интересное, поэтому последовал за мной. Тогда, только на случай, если понадобится помощь, конечно, появились леди Уинком и леди Такер. И вот мы здесь, компания помешанных, ждем, когда нас схватят и отошлют в дом для умалишенных. Никто меня не слушает! Они, похоже, верят, что я способен сдвинуть горы, если это будет нужно для восстановления моего имени. Этот разговор более утомителен, чем попытка разговаривать со стадом мулов. Возможно, ты сможешь им объяснить, что осмотрительность в их интересах.

Пожав плечами, Мак развалился в мягком кресле, устроил ноги на маленькой скамеечке и закинул руки за голову. Его губы дерзко скривились, когда он подмигнул улыбающейся Дженет, которая сидела как раз напротив него.

– Почему я должен делать это?

Адам изумленно уставился на своего лучшего друга, единственного человека, в котором он был всегда уверен.

– Похоже, воздух в этом доме отравлен!

– Оставь, Адам. За все годы, что я тебя знаю, ты никогда ни на кого не перекладывал ответственность. Ты здесь не один, как Моисей в пустыне. У тебя есть друзья, которые верят в тебя. Друзья, которые хотят тебе помочь. Ты всегда был настолько одержим заботой о других, что совсем забыл, как это прекрасно – позволить кому-то позаботиться о тебе.