— Мисс, можно мне еще один «гибсон»? — спросил Фелдспэн у проходившей официантки.

— Разумеется, сэр.

— Джерри, ты с ума сошел?

Перед Валери поставили цыпленка. Она втянула голову в плечи и принялась за еду, надеясь, что мужчина напротив слишком занят своим журналом, чтобы узнать ее.

Лемьюел взмахнул салфеткой.

— Счет, пожалуйста.

— А десерт? У нас есть мороженое, творожники…

— Нет, спасибо, счет.

— Прекрасные тропические фрукты…

— Нет, счет.

— Кофе…

— Счет!

— Разумеется, сэр.

— Алан, дай мне ключ от номера.

— Зачем?

— Меня сейчас вырвет.

— Джерри, ты просто слишком все переживаешь.

Лемьюел смотрел, как один из торговцев наркотиками покидает ресторан. Второй остался на месте. «Это хитрость, — подумал он. — Теперь один у меня в тылу». Воображение нарисовало ему картину того, что произойдет, когда он откроет дверь своего номера. И почему он не попросил счет раньше?

Официантка принесла Фелдспэну «гибсон» и посмотрела на пустой стул.

— Я же знаю, что эта штука не помогает, — заметила она.

— Ничего, оставьте, — ответил Уитчер. — Не пропадет.

— Ваш друг вернется?

— Не думаю.

Официантка взяла тарелку с креветками.

— Может быть, сложить их в пакетик?

— Господи, не надо.

«Нельзя возвращаться в номер, — думал Лемьюел. — По крайней мере, в одиночку. Надо сказать, что у меня барахлит кондиционер, и потребовать, чтобы коридорный пошел со мной. Если там никого, я просто запрусь до утра и не высуну носа из комнаты, пока Гэлуэй не придет за мной. А вообще зря я с ним связался».

Уитчер следил за шагавшим мимо Лемьюелом. Он заметил угрюмо стиснутые челюсти гангстера. Скорее всего, он что-то . заподозрил. Вероятно, и на другой стул пересел, давая им понять, чтобы они не лезли в его дела. Разумеется, они и не полезут. А завтра сядут на самолет и улетят отсюда.

Покидая зал, Лемьюел чувствовал спиной жгучий взгляд Уитчера.

Валери заказала на десерт тропические фрукты.

Уитчер знал, что Фелдспэн уже отрубился наверху, и неторопливо потягивал «гибсон». Наконец он попросил счет, расплатился и ушел.

— Благодарю вас, — сказала Валери официантке. — Обед был превосходный.

Солнце поднялось. Инносент Сент-Майкл вышел из дома в чем мать родила, улыбнулся, потянулся и плюхнулся в бассейн. Десять гребков под водой, передышка, еще десять гребков. Солнце все выше, небо из серого сделалось цвета слоновой кости, потом — бледно-голубым. Дом Сент-Майкла начал пробуждаться.

Это был большой дом. Трехэтажный, широкий, белокаменный, с колоннами. Он стоял на холме фасадом на север, отчего бассейн весь день был залит солнцем. В доме жили жена Инносента Франческа и четыре дочери — Элизабет, Маргарет, Кэтрин и Патриция, оголтелые феминистки, осуждавшие своего отца за все, что он делал и чего не делал. Что ж, он сам мечтал о респектабельности, а неприязнь детей, очевидно, и была той ценой, которую приходится платить.

Кроме них, в доме жили трое служанок. Одна из них вышла на улицу, положила возле бассейна чистое полотенце и халат и, сказав проплывающему мимо телу: «Доброе утро, сэр», вновь скрылась в доме.

Инносент с аппетитом поел под испепеляющими взглядами Маргарет и Патриции, затем надел белую сорочку с широким воротом и брюки, чмокнул маленькую толстуху Франческу, весело сказал что-то угрюмой Кэтрин и зашагал, насвистывая, к своей машине. Дом стоял на полпути между Бельмопаном на западе и Белиз-Сити на востоке. Сегодня утром Инносент свернул на восток.

По дороге он в третий раз прослушал запись, особенно ту ее часть, где Кэрби говорил, что купил землю, чтобы вложить деньги. «Тут очень хорошо пасти скот, как видите», — это было дословным повторением того, что сказал Сент-Майкл, когда продавал Кэрби участок. А какой еще землей владел Кэрби? Никакой. Значит, об этом наделе и идет речь.

Но, с другой стороны, это невозможно. Инносент прекрасно знал, что там есть и чего нет. И уж храма майя там точно не было. Да и такого места, как Лава Шкир Ит, тоже нет. Инносент мог поспрашивать через друзей у горных индейцев, но они почти наверняка не найдут ничего подобного. Просто Кэрби придумал какое-то экзотическое название, свою собственную Шангрила.

Следовательно, Кэрби нашел сохранившийся храм на купленном у Инносента участке, хотя Инносент изучил этот участок до последнего дюйма. Это — первая возможность.

Вторая заключалась в том, что Кэрби, сев где-то в джунглях, чтобы забрать груз марихуаны, отыскал доселе неизвестный храм майя и солгал своим покупателям, выдав чужую землю за свою.

Была и третья возможность: Кэрби и два педика вели какую-то хитрую игру, и целью этой игры, вероятно, был он, Инносент. Или кто-то другой. В таком случае они просто бродили где-нибудь в кустах и читали по писаному. Иными словами, никакого храма не было. Это, кстати, объясняет и причины появления записи.