Смуглая, изысканная, грациозная, как кошка, она любила читать философские книги и своей образованностью пугала всех своих поклонников.

– Ха! – воскликнул Саймон, толкая брата под ребро. – Я же сказал тебе, что здесь что-то не так!

Себастьян, который понял все по-иному, оттолкнул Саймона и испуганно посмотрел на Оливера.

– Ты женился на мужчине?

Себастьян хлопнул себя по колену.

– Конечно, нет, дурачок, – сказал он брату и указал на Ларк, которая стояла ни жива ни мертва. – Вот его жена.

– Слава богу! – воскликнул Саймон. Он подошел к Ларк, поднял ее на руки и закружил по комнате.

Оливер бросился на спасение Ларк, но остальное семейство опередило его. От бурных ласк у Ларк закружилась голова. Она, знавшая только строгость мужчины, который был намного старше ее, вдруг окунулась в море обожания семейства де Лэйси.

Джулиана что-то лопотала по-русски. Белинда настаивала, чтобы в честь Ларк устроили фейерверк. Наталья хотела показать ей библиотеку. Саймон и Себастьян затеяли громкий спор, на кого Ларк больше похожа – на Артемиду или на Елену. Стивен де Лэйси просто плакал от счастья. Это выглядело так, словно плакала гора.

Оливер не нашел в себе сил сказать им, что женился, выполняя обещание, данное у постели умирающего Спенсера. Его семья всегда переживала за него, считая, что он избегает женитьбы из-за своей болезни, что было правдой.

Его мысли прервал слабый крик, вырвавшийся из груди Ларк. Глаза ее закатилась, она пошатнулась и упала в крепкие руки Саймона.

– Господи! – с ужасом воскликнула Наталья. – Мы задушили бедняжку!

– Ты давно знаешь об этом? – услышала Ларк мягкий, с сильным акцентом голос.

Она заморгала, силясь разглядеть склоненное над ней лицо. На мягкой пушистой перине, прикрытая тяжелым стеганым одеялом, Ларк чувствовала пряный запах сушеных цветов. Размытый образ стал четче и превратился в сияющую круглолицую женщину с добрыми зелеными глазами.

Это была леди Джулиана, приемная мать Оливера.

– Знаю... о чем? – спросила Ларк. Джулиана приподняла голову Ларк и ловкоподнесла к ее губам чашку. Ларк послушно сделала глоток горячего бульона.

– О ребенке. Какой срок? Ларк чуть не подавилась.

– О ребенке? – еле выговорила Ларк.

– Ах, бедное дитя. Я думала, что ты знаешь. Я заподозрила это сразу, как только тебя увидела.

Ларк под одеялом провела рукой по животу. Он был ровный и плоский. Джулиана улыбнулась.

– Осмелюсь сказать, у меня дар на такие вещи. Бледность, мечтательная задумчивость на лице.А когда ты лишилась чувств, я больше не сомневалась. Ты знаешь признаки?

Ларк отрицательно покачала головой. Откуда ей, воспитанной в строгости мужчиной, который был на сорок пять лет старше ее, знать об этом?

– Месячные задержались? – спросила Джулиана.

– Да. Мне кажется, да.

Когда это женское событие произошло с ней впервые, Ларк была уверена, что умирает. Спенсер тогда прочитал ей лекцию о грехе Евы, которая только смутила ее и вызвала непонятное чувство вины.

– Приступы тошноты? Слабость по утрам? – спрашивала Джулиана.

Ларк испуганно кивнула.

– Томление в груди?

Щеки Ларк опалило жаром, и она снова кивнула, ощущая себя преступницей.

– Тебе никто не говорил о признаках беременности? Никто не готовил тебя к этому?

– Нет. Я ничего не знала.

Джулиана что-то прошептала на неизвестном ей языке. Ларк не поняла ни слова, но почувствовала в голосе женщины сердечную нежность и увидела, как ярко засветились ее зеленые глаза.

– Я так рада за вас с Оливером, – сказала Джулиана по-английски. – Я беспокоилась, что Оливер не обзаведется семьей. Когда-то он был таким робким. Бог услышал мои молитвы. Я счастлива, что он переменился.

Ларк молча лежала на кровати. Новость ошеломила ее. Ребенок! Она даже никогда не видела детей вблизи. В это невозможно было поверить!

– Я боюсь, – сказала Ларк.

–Конечно. – Нежность и сочувствие Джулианы были столь искренни, что Ларк захотелось плакать. Она вернулась мыслями к Оливеру...

Оливер ничуть не изменился. Он все такой же безрассудный повеса. Семья не интересует его. Он женился на ней по обязанности, а не по любви. Она все еще видела в его глазах жажду при-. ключений. Он, вероятно, возненавидит ее, когда узнает о ребенке.

– Не говорите Оливеру, – попросила Ларк.

– Конечно, ты сама скажешь ему, когда придет время. – Джулиана замерла в нерешительности, ее улыбка стала печальной. – Когда-то, много лет назад, я совершила непростительную ошибку, – сказала она. – Скажи я все Стивену, и это избавило бы нас обоих от стольких бед!