— Как давно, ты говоришь, умерла твоя мама?

— Пять лет назад, — отвечала Зинаида почти шепотом, чтобы ненароком не сорваться на грубость.

— Говори громче, пожалуйста! — рявкнула Анна, не думая о том, что для человека ее положения такая несдержанность не к лицу. Но ведь она не просила эту девицу являться в свой дом и жить тут! Никто ее сюда не звал. — Я не слышу, что ты там бормочешь. И потом, мне не нравится, когда меня заставляют дожидаться ответа. Ты не какая-нибудь убогая, так что прекрати прикидываться. Я вынуждена настаивать, чтобы впредь ты отвечала как можно четче. Разве это так уж трудно?

— Нет, княгиня, — быстро и четко ответила Зинаида, но один Бог знал, как трудно было подавить вновь овладевшее ею раздражение. Однако она понимала, сколь опасно втягиваться в ссору с княгиней.

— Ну вот, уже лучше!

Анна поставила на место свой кубок и поднялась, видя, что Борис вместе с солдатами спускается по лестнице. Зинаида последовала ее примеру, и Анна поспешила отпустить ее:

— Тебе надо отдохнуть перед обедом. Борис тебя проводит.

Но когда княгиня повернулась уходить, Зинаида вынуждена была задержать ее:

— Прошу вашу милость удостоить меня еще минутой внимания.

Анна обернулась к ней. Насурьмленные брови ее высоко поднялись над холодными серыми глазами.

— Да, Зинаида, что такое?

— Со мной приехали несколько моих слуг, и я должна расселить их. Если у вас найдется для них место, это будет очень удобно. Мой экипаж и лошадей тоже надо куда-то определить, если, конечно, это возможно.

Анна досадливо поджала губы:

— Напрасно ты думаешь, что сможешь держать их всех здесь. Мы и так едва ухитрились отгородить уголок для горничной в твоей светелке, а о том, чтобы устраивать твоих конюхов и экипаж, даже не думали. Лучше отправь их обратно в Нижний Новгород.Все равно, пока ты живешь с нами, они тебе не понадобятся.

— Ну, тогда, если вы позволите им хотя бы переночевать, — сказала Зинаида как можно сдержаннее, — то поутру я сделаю иные распоряжения. Я не хотела бы остаться в Москве без собственного экипажа и доставлять вам потом лишние неудобства, если мне случится куда-нибудь поехать.

Зинаида страстно желала жить с Анной Тарасовной в мире, во всяком случае, до той поры, пока ей не удастся отделаться от ее опеки и стать свободной. Но если опека означает заточение в стенах этого дома, а покидать его можно будет лишь тогда, когда соизволят опекуны, то Зинаида сомневалась в том, что она сможет долго терпеть такие ограничения. Она уже не дитя, и она ни за что не поверит, что царь Михаил Федорович отдал ее в неволю своей родственнице.

— Ну и куда же ты их денешь? — язвительно спросила Анна.

Хотя Зинаида знала, что ее ответ поразит княгиню в самое сердце, все же иного выхода она для себя не видела:

— Я уверена, что боярыня Наталья Андреевна найдет место в своих конюшнях. Она живет совсем недалеко отсюда.

— Я сама знаю, где она живет! — рявкнула Анна, оскорбленная тем, что какая-то девчонка собирается учить ее. Она не могла придумать никакого благовидного предлога, чтобы оправдать свой категорический отказ, и это лишь усиливало ее враждебность, хотя Анна и понимала, сколь опасно испытывать терпение августейшего родственника.

Никогда еще она не уступала ничьим требованиям, если не считать царя Михаила. Но даже и тогда ей приходилось бороться со своей непомерной гордыней, однако эти чувства Анна благоразумно хранила при себе. Теперь же у нее оставался лишь один шанс хоть как-то сохранить хорошую мину — сослаться на запрет мужа. Все равно она быстро возьмет реванш. Просто потребует немыслимые деньги на содержание слуг и уход за лошадьми. Если девчонке так уж хочется оставить их при себе, то Анна заставит ее расплатиться сполна.

— Завтра князь Алексей решит, сможешь ли ты оставить кучера и лакея и пользоваться нашим выездом. — Сказав так, Анна коротко кивнула и вышла из комнаты, напоследок бросив через плечо: — Борис проводит тебя в твою светлицу.

Зинаида облегченно вздохнула, чувствуя себя так, словно только что выиграла тяжелую битву. Похоже, с княгиней Анной будет намного труднее, чем она предполагала.

Снова выйдя во двор, Зинаида приказала своим людям распрягать лошадей и ставить их в конюшню. Потом она подошла к майору:

— Благодарю за вашу заботу и внимание, Николай. Надеюсь, что мы когда-нибудь еще увидимся.

Некрасов запечатлел поцелуй на ее тонких пальчиках:

— До свидания, моя прекрасная леди. Я буду молиться, чтобы оно состоялось как можно раньше.

Зинаида не предполагала даже, что будет завтра утром, а потому не знала, что ему ответить.

— Бог с вами, Николай… Друг мой.

— Я так польщен, леди Зинаида! Может быть, мы снова встретимся… и скоро. Я буду просто счастлив, видеть вас… всегда.