– В таком случае она могла бы сыграть французскую горничную.

– Не смеши меня! У старикана случится инфаркт от возбуждения, а ее может вырвать.

– А обо мне ты подумал? Или ты решил, что мне это нравится?

– Конечно, нет, Клод. В том-то и дело. А знаешь что, если ты выполнишь заказ клуба регбистов, я дам тебе дополнительную премию. Там не будет никаких слюнявых стариков – сплошь мускулистые жеребцы с отличной потенцией, которые станут наперебой просить у тебя номер телефона.

– В таком случае сделай это сам, переодевшись в женскую одежду.

– Ах как смешно! Я пообещал им пикантную рыженькую с ногами, растущими прямо из задницы.

– Твои ноги тоже растут из задницы, так что побрей их и купи себе парик. Я уверена, что Большой Скверный Волк к тому времени так наберется, что едва ли заметит разницу. И я хочу получить свои деньги. Мы ведь договаривались, помнишь? За выход на две киссограммы и за несколько дней работы в офисе.

– Я что-то не помню о подобной договоренности, – произнес Райан, изображая удивление. – Насколько я помню, мы заключили пари. А если ты отказываешься выполнять условия, ни о каких деньгах не может быть речи.

Клодия ожидала этого.

– Я хочу получить свои деньги, мерзкая Жаба, а если не получу их, устрою скандал.

– О'кей, о'кей, что это ты так разбушевалась? Загляни ко мне завтра или послезавтра, и я выпишу чек.

– Заглянуть? Райан, разве тебе неизвестно, что существует такое учреждение, как почта? Надо положить чек в конверт, а конверт опустить в почтовый ящик. Это такие большие красные штуки на улице с большими отверстиями почти такого же размера, как твой рот.

Когда самолет приземлился в международном аэропорту Сиб, было уже темно, но жара сразу же окутала их, словно теплым одеялом.

Клодия ощутила, как по коже пробежали мурашки. Все вокруг не только выглядело, но и пахло и звучало по-другому. Вывески были на арабском и английском языках. Все вокруг говорили по-арабски. Было очень странно слышать, как говорят на языке, который совершенно не понимаешь. Даже находясь в Греции, она кое-что понимала.

На полицейских-женщинах в аэропорту были надеты юбки до щиколоток, полицейские-мужчины вооружены карабинами. На местных мужчинах красовались длинные белые одеяния, на головах – нечто напоминавшее тюрбаны.

Здание аэропорта было более современным, чем ожидала Клодия, но, как только толпа пассажиров с прибывшего рейса хлынула в зал, направляясь к окошечку иммиграционной службы, там сразу же стало тесновато. Образовалась длинная очередь, и Клодия настроилась на долгое ожидание.

Аннушка, недовольно надувшись, толкала ногой свою ручную кладь.

– Устала? – спросил ее Гай.

– Еще бы! Восемь часов в самолете!

– А вы как? – спросил он Клодию.

– Терпимо, – приврала девушка. Она выехала из дома одиннадцать часов назад, а накануне легла спать в два часа ночи после ужина с Кейт и Полом и еще парочкой друзей, на который отправилась вместо того, чтобы упаковывать вещи. Вернувшись в полночь, она начала торопливо гладить белье и отыскивать в ящиках вещи, которые, как ей казалось, были у нее прошлым летом, а теперь куда-то бесследно исчезли.

Клодия испытывала огромное облегчение, взойдя по трапу самолета, потому что к этому времени было уже поздно беспокоиться о том, что она что-то забыла взять с собой.

Очередь к окошечку иммиграционной службы двигалась медленно, словно многоножка с мозолями на каждой лапке. Гай хмурился, поглядывая в сторону выхода.

– Нас должны были встретить, – пробормотал он, – иначе мы рискуем застрять здесь на всю ночь.

– Мы в любом случае застрянем здесь на всю ночь, – пробурчала Аннушка. – Если только ты не знаком лично с Господом Богом, который может любезно умертвить всех, кто стоит впереди нас.

Гай не отреагировал на ее слова. Выйдя из очереди, он направился к человеку в бежевом сафари, который шел к ним.

Они обменялись сердечным рукопожатием.

– Извините меня, мистер Гамильтон, – сказал мужчина, – самолет приземлился на несколько минут раньше расписания, и…

– Все в порядке, – ответил Гай и добавил, обращаясь к Клодии: – Джозефу потребуются ваш паспорт и иммиграционная карточка.

Она протянула требуемые документы, Гай добавил к ним свои и Аннушкины. Джозеф, на лацкане которого красовалась эмблема авиакомпании, направился к началу очереди.

– Что он делает? – в замешательстве спросила Клодия. Гай подмигнул ей.

– Это наш мистер «Толкач», который все устроит. – Несколько минут спустя мистер «Толкач» жестом показал им пройти вперед, и они оказались возле конторки таможенной службы.

– Это несправедливо по отношению к другим людям, – недовольным тоном заявила Аннушка, пока они ожидали таможенного досмотра. – Проплыли сквозь толпу, словно принцесса Ди…

– Ты предпочла бы стоять в очереди еще полчаса? – спросил Гай.