– Правда? А куда?

– В глубь страны. На юге есть один пляж, на котором откладывают яйца черепахи. Ехать туда долго, так что придется заночевать на берегу, разбив палатку, если, конечно, мне удастся раздобыть оборудование.

Клодия обрадовалась:

– Вот здорово! Я бы с удовольствием поехала.

– Там придется обходиться без удобств, – предупредил Гай, взяв ее под локоть, чтобы посторониться, когда кто-то торопливо прошел мимо них. – Я не могу гарантировать даже кустики. Возможно, там придется обойтись камнями для укрытия.

Клодия рассмеялась.

– Я не возражаю.

– Зато Аннушке не понравится. Но даже если она всю дорогу будет стонать и жаловаться, эта поездка запомнится ей навсегда.

Упоминание об Аннушке повернуло мысли Клодии в другом направлении. Как Гай может так спокойно относиться к ее отсутствию? Может быть, он к этому привык? Может быть, она в Лондоне отсутствует до полуночи, проводя время в компании людей, которых почти не знает. В шестнадцать лет?

Не забудь, что именно так и поступают шестнадцатилетние. Именно поэтому у них и возникают конфликты с родителями.

Когда они наконец остановили такси, Гамильтон, казалось, был абсолютно спокоен. И чем более уравновешенным он казался, тем сильнее хотелось Клодии поторопить водителя.

Почему Аннушка оставила в регистратуре свой ключ? Ведь это доказательство того, что она ушла. Почему не взяла его с собой? Может быть боялась потерять?

Не обманывай себя. Она намеревалась вернуться. А значит, кто-то или что-то воспрепятствовало ее возвращению.

Когда они наконец добрались до отеля, Клодия уже с ума сходила от тревоги. Взяв у портье ключи, Гай спросил:

– Моя дочь не вернулась? – Говорил он поразительно спокойным и равнодушным топом.

Портье проверил ключи.

– Нет, сэр, ключ еще здесь.

– Будьте любезны позвонить мне, как только она появится. Мне необходимо поговорить с ней, прежде чем она ляжет спать.

– Разумеется, сэр.

– Спасибо.

По пути к лифту Гай не проронил ни слова, но как только они вошли внутрь, оба перестали скрывать тревогу.

– Я чувствую себя ужасно, – призналась Клодия с дрожью в голосе. – Мне следовало догадаться о том, что она затевает.

– Ты не ясновидящая. – Его резкий тон лишь усугубил у нее чувство собственной вины.

– Я действительно очень сожалею.

– Я сказал, что это не твоя вина, – произнес Гай еще более резким тоном, как будто предпочитая сказать: «Ради всего святого, помолчи немного».

Ей даже захотелось, чтобы он произнес это вслух. Если он взбешен, то пусть уж лучше выплеснет злость наружу, а не держит ее внутри.

Пока они, выйдя из лифта, шли по коридору, Гай не произнес, ни слова; Остановившись перед дверью своего номера, он сказал:

– Мне еще нужно поработать, так что я, пожалуй, не буду ложиться, пока она не появится.

Иными словами: «Сгинь, Клодия, не путайся под ногами».

– Ты позвонишь мне, когда она вернется?

– Нет никакого смысла будить тебя, если Аннушка вернется поздно.

– Я предпочла бы знать. – Он пожал плечами.

– Как хочешь.

– Спасибо за ужин. Все было чудесно.

– Это тебе спасибо.

Как будто для того, чтобы она поняла наконец, что пора уходить, Гай наклонился и легонько прикоснулся губами к ее щеке.

– Спокойной ночи.

Так он мог поцеловать свою тетушку, а после интимных отношений, возникших между ними сегодня, такой поцелуй воспринимался как пощечина.

– Спокойной ночи.

Клодия, не оглядываясь, быстро прошла в свой номер и бросилась на кровать, едва сдерживая слезы.

А чего ты, интересно, ожидала? Что он попросит тебя зайти, чтобы разделить его тревоги? Что бы Гай ни говорил, он считает тебя виноватой.

Но чем больше Клодия размышляла, тем меньше понимала, что происходит.

Гай и себя винит. За то, что утешался с тобой в то самое время, когда дочь куда-то сбежала с парнем, который может оказаться кем угодно.

Но он не показался ей безумно встревоженным.

Но конечно же, Гай встревожен. Тот факт, что он не грызет от волнения ногти, еще ни о чем не говорит. Если ты сама обязательно должна с кем-нибудь поделиться своими тревогами, то Гамильтон не из таких.

Клодия улеглась в постель и почти сразу же заснула. Она проснулась в 1.30.

Он не позвонил.