Шрифт:
Было уже три часа ночи. Однако посёлок не спал. Совсем не потому, что стояла круглосуточная светлая пора. Рудник провожал около сотни баренцбуржцев, которые проработали на острове два года и теперь уезжали домой. Одновременно рудничные встречали около сотни земляков, приехавших менять бывалых, чуточку гордых полярников. В эту белую ночь весь Баренцбург кого-то провожал и кого-то встречал – такова давняя традиция островитян. Сегодня все ходили друг к другу в гости. Каждый дом сейчас представлял собой своеобразный уголок музыкальной самодеятельности – отовсюду неслись задушевные русские и украинские народные песни, а стены дрожали от лихих плясок.
…К борту «Сестрорецка» автопогрузчики лихо подвозили площадки-поддоны с одинаковыми ящиками, обшитыми мешковиной и перевязанными верёвкой. Корабельный кран подхватывал крюком поддон и опускал его в трюм. Кто-то с теплохода прокричал на берег:
– Это последние юшары?
Находившийся поблизости диспетчер порта внёс ясность:
– Осталось их всего два поддона.
Меня заинтересовало непонятное слово «юшар», и я спросил у докера, что это такое.
– Да обшитые ящики, что грузят, – последовал не очень вразумительный ответ.
– Почему они так называются? – продолжал допытываться я. – Что в них перевозят?
– В юшарах полярники отправляют домой свой багаж, а почему они зовутся юшарами, сам того не знаю, не ведаю. Спросите лучше у тех, кто здесь не первый раз…
Лишь спустя несколько лет мне удалось выяснить любопытную историю, связанную с появлением и утверждением странного слова «юшар» на советских рудниках Шпицбергена.
В навигацию 1933 года морскую линию Мурманск – Баренцбург обслуживал небольшой ленинградский пароходЇ «Югорский Шар», или кратко «Юшар». Завидев издалека судно, перевозившее горняков с материка и обратно, люди устремлялись в порт, громко крича: «Юшар! Юшар! Юшар!» Те, кто давно ожидал его, чтобы возвратиться на Родину, спешно отправлялись за своим багажом, уже не влезавшим в старый чемодан и поэтому уложенным в специальные ящики.
Давным-давно нет того старенького парохода, и многие полярники, вероятно, даже не догадываются сейчас о прямой связи не всем понятного названия корабля со столь привычными здесь фанерными стандартными ящиками, обшитыми мешковиной…
Ранним утром «Сестрорецк» покинул гостеприимный Баренцбург и направился в Пирамиду. На нём уехали и мои товарищи. Я же вынужден был задержаться на несколько дней здесь, чтобы выполнить целый ряд положенных мне по штату безотлагательных организационных, финансовых и прочих дел, связанных с «пропиской» экспедиции в Баренцбурге и предстоящей заброской пятерых гляциологов на ледниковое плато Ломоносова, отправкой и изготовлением необходимого для этой сложной операции оборудования.
На протяжении многих столетий Шпицберген представлял собой «ничейную» территорию.
В самом начале XX века архипелаг начал усиленно привлекать внимание европейских промышленников и учёных каменноугольными месторождениями. Сюда потянулись представители частных компаний и просто дельцы, которые принялись неистово «столбить» одни и те же участки, создав тем самым нездоровый ажиотаж и неразбериху вокруг права на добычу угля. Все это побудило получившую в 1905 году самостоятельность Норвегию поставить вопрос об упорядочении управления Шпицбергеном. Европейские страны в 1907 году поручили России, Норвегии и Швеции разработать проект управления архипелагом.
Представители трех государств собирались в 1910 и 1912 годах на переговоры в Христиании (Осло), чтобы попытаться решить вопрос о статусе Шпицбергена. Разговор шёл о том, что архипелаг должен и дальше оставаться «ничейной землёй», причём он не может быть аннексирован каким-либо государством или подчинён суверенитету какой-либо страны, а в случае войны будет рассматриваться как нейтральная территория.
В мае 1914 года в Осло открылась международная конференция, посвящённая рассмотрению вопроса о статусе Шпицбергена. Представители России, Норвегии, Швеции, Великобритании, США, Германии, Дании и Голландии обсуждали возможность управления архипелагом международной комиссией, состоящей из русских, норвежских и шведских уполномоченных. Эта комиссия должна была бы издавать законы и распоряжения для Шпицбергена, правила разработки полезных ископаемых, разработать порядок охраны естественных богатств. Но начавшаяся в августе 1914 года первая мировая война прервала конференцию.
Обсуждение вопроса о правовом положении архипелага возобновилось на Парижской мирной конференции в июле 1919 года без участия представителя Советской России. Параллельно с версальскими документами 9 февраля 1920 года уполномоченные США, Великобритании и её доминионов, Франции, Италии, Японии, Нидерландов, Дании, Швеции и Норвегии подписали Парижский договор о Шпицбергене, согласно которому суверенитет над ним передавался Норвегии. Гражданам государств, подписавших договор, предоставлялось право свободного доступа для любой цели и задачи в воды архипелага, разрешалось заниматься рыболовством, охотой, судоходными, промышленными, горными и торговыми операциями на условиях полного равенства с Норвегией. Договор обязывал норвежцев не создавать на Шпицбергене военно-морских баз и укреплений и предписывал, что архипелаг никогда не должен использозаться в военных целях. Отмечалось, что русские граждане и общества могут ещё до присоединения России к договору пользоваться теми же правами, что и граждане стран, подписавших его. Парижкий договор предусматривал процедуру принятия Норвегией Горного устава, призванного регулировать на Шпицбергене горнодобывающую деятельность, то есть разведывать, приобретать и разрабатывать месторождения полезных ископаемых.
В 1925 году Норвегия включила Шпицберген в свой состав. Собтвенно архипелаг Шпицберген, а также окружающие его острова Белый, Земля Принца Карла, Надежды и Медвежий (лежащий значительно южнее) норвежцы назвали Свальбардом. Эта территория ограничена 74-81-м градусами северной широты и 10-35-м градусами восточной долготы, а площадь всех его островов составляет примерно 63 тысячи квадратных километров. Свальбард представляет особый административный округ, он не входит в состав какой-либо губернии.