— Какой храм? — Друзилла заинтересованно приподняла голову и отёрла лицо от слез.

— Изиды и Сераписа! — ответила Цезония, улыбаясь в пространство поверх плеча Друзиллы.

— Покойный император Тиберий запретил поклоняться им! — в голосе Друзиллы прозвучал страх, смешанный с осуждением.

Цезония крепче прижала к себе девушку.

— Нету богов, сильнее Изиды и Сераписа, — говорила она, приблизив губы к уху Друзиллы. — Мир мёртвых подвластен им, как и мир живых. Покрывало Изиды заткано звёздами, а лицо подобно сияющей луне. Она плывёт по волнам небес и зовёт Осириса-Сераписа, брата и мужа. Брата и мужа! Не было в мире совершенней любви. Изида обращает день в ночь, и ночь — в день. Она — мать звёзд и родительница мира. Злобный Сет убил Осириса-Сераписа. Разрезал тело на двенадцать кусков и разбросал во мраке. Изида сложила вместе окровавленные куски, омыла слезами, прикрыла звёздным покрывалом. И свершилось чудо — воскрес Серапис! Солнце взошло, продолжая круговорот жизни. Жрецы, выбрив головы и подвязавшись виссоновыми одеяниями от груди до пят, славят мать-богиню. Женщины, посвящённые в сокровенную тайну божества, радостно бьют в систры!.. Присоединись к нам, Друзилла, и тебе откроется мистерия Изиды!

— Брат и муж! — прикрыв глаза, бормотала Друзилла. — Не было в мире совершенней любви…

— Идём скорее, — Цезония с мягкой настойчивостью потянула её к выходу. — Изида ждёт тебя. Коснись её звёздного покрывала!

Храм Изиды и Сераписа скромно притулился на склоне Эсквилинского холма. Серое незаметное здание вызывало у прохожих странный, почти мистический трепет. Верующие посещали его тайно. Десять лет назад Тиберий в гневе запретил поклоняться египетским божествам. Причиной тому послужила жалоба почтённого сенатора Сатурнина на молодого всадника Децима Мунда.

Удивительная история разыгралась под кровом Изиды и Сераписа. Юный Децим Мунд влюбился в прекрасную Паулину, жену Сатурнина. Он преследовал матрону повсюду, докучал ей любовными излияниями, посылал подарки. Паулина была непреклонна, Мунд — настойчив. Спрятавшись за колоннами храма Изиды, он жадным взором следил за женщиной, справляющей положенные обряды. И мучительно закусил губу, сдерживая невыносимое, томительное желание.

Окончив молитвы, Паулина набросила покрывало на голову и вышла из храма. Децим Мунд нагнал её на ступенях, схватил за руку и с мольбой взглянул в испуганное лицо женщины.

— Не отвергай меня, благородная Паулина! — попросил он. — Возьми что хочешь, но подари мне одну-единственную ночь любви!

Матрона изумлённо молчала. Мунд, немного ободрённый, приблизил к ней горящие страстью глаза:

— За одну только ночь я дам тебе двести тысяч сестерциев, — с надеждой шепнул он.

Паулина качнула головой и мягко высвободила ладонь из цепких рук влюблённого. Страсть юноши умиляла её. Предложенная сумма поразила размером. Но Паулина была верной женой.

— Нет, Мунд! — сочувственно улыбнулась она и поспешно ушла к носилкам, ждущим её у выхода.

Децим Мунд бессильно застыл на лестнице, между тонких колонн. Отказ Паулины больно ударил его в сердце.

— Ты так сильно любишь её? — бритоголовый жрец Изиды коснулся плеча молодого всадника.

Мунд обернулся и с надеждой уставился на позолоченный посох жреца.

— Да, — ответил он.

— И дашь что угодно за обладание ею? — голос жреца был тонок, как у женщины. Во время мистерий Изиды жрецы впадали в неистовый экстаз. Одурманившись благовониями, они слышали богиню, собирающую куски тела брата-мужа. Мать Изида плакала, не находя самой главной, детородной части. Как Серапис оплодотворит её? И жрецы, широко открыв невидящие глаза, в экстазе скопили себя и восторженно бросали к ногам алебастровой богини недостающий кусок.

— Двести тысяч сестерциев! — пробормотал Мунд, прислонясь спиной к колонне. «Что понимает оскоплённый жрец в дикой силе телесной страсти?» — печально подумал он.

Жрец алчно улыбнулся.

— Дай мне четверть этой суммы. Завтра вечером жена Сатурнина сделается твоей.

— Как? — встрепенулся Мунд.

— Я скажу ей, что Анубис, сын Сераписа, зовёт её для любви, — усмехнулся хитрый скопец. — Паулина так предана египетской вере, что не откажет богу.

Паулина и впрямь была польщена, когда жрец сообщил ей о видении, бывшем ему.

— Анубис явился ко мне ночью, — шептал скопец, умело завораживая матрону. В храме пряно пахло египетскими благовониями; в тёмных углах мерно позвякивали колокольчики, привешенные к систрам. — Бог избрал тебя достойной для его священной любви. Возблагодари его за оказанную честь!

— Бог!.. — млея от пьянящего фимиама, шептала Паулина. — Я избрана богом!

— Этой ночью Анубис будет ждать тебя в моей кубикуле.

— Мне нужно попросить позволения у мужа! — вздохнула верная жена.

— Конечно! — невозмутимо кивнул жрец. — Скажи почтённому Сатурнину, что любовь бога — это не скверная похоть, а священное таинство.

Дома Паулина рассказала мужу о видении жреца. Сатурнин не учуял подвоха. Он и сам искренне поклонялся Изиде и Серапису.

— Иди, — после недолгого раздумия позволил он жене.

Вечером Паулина отправилась в храм. Жрицы уложили её на шёлковое ложе, умастили тело пахучим нардом. Приготовили к мистерии божественной любви. И вышли, погасив светильники. Паулина осталась в темноте.

Ожидание оказалось недолгим. Дверь со скрипом отворилась. Паулина молитвенно сложила ладони: в дверном проёме показалась стройная мускулистая фигура в браслетах и короткой набедренной повязке. Женщина с трепетом узнала остроухую шакалью голову Анубиса. Бог закрыл дверь и в непроглядной темноте приблизился к ложу. Ночь напролёт Паулина почтительно отдавалась Анубису.