Среди подобных знамен (больших и поменьше – для меньших соединений) нет такого, которое можно было бы охарактеризовать как государственное. Более всего к Государственному знамени приближались «Государево» знамя, или знамя Большого полка, с которым обычно и участвовал в военных действиях царь, но это был именно царский стяг. Князья и военные предводители (как Ермак) имели свои знамена, но они тоже считались государевыми, выдаваясь только на время участия в походе.

Подьячий Посольского приказа Г. Котошихин, составивший труд о России – в царствование Алексея Михайловича и сообщивший много деталей о времени и о событиях, участником которых он являлся, так писал о знаменах царских воевод: «…Хоругви у них болшие, камчатые и тафтяные, не таковы, как рейтарские; трубачеи и литаврщики их же… дворовые люди. А учения у них к бою против рейтарского не бывает и строю никакого не знают; кто под которым знаменем написан и по тому и едет без устрою». Далее описываются эти «болшие» боярские знамена: «А бывают царские знамена у самого в полку и у бояр болшие, шиты и писаны золотом и серебром, на камке Спасов образ или какие победительные чюдеса; а боярские знамена бывают таковы, что у полской гусарии, разноцветные, долгие».

Почему Г. Котошихин противопоставляет «исконные» боярские полковые и сотенные знамена русского войска рейтарским, гусарским и прочим знаменам? Дело в том, что с конца ХVI века на военную службу в Московию стали усиленно приглашаться иностранцы. При царе Федоре Иоанновиче в русском войске состояло более 4 000 наемников – голландцев, шотландцев, датчан, шведов; Борис Годунов пригласил на службу ливонских немцев и составил целое воинское подразделение из иноземцев. Особенный приток иностранцев в воинскую службу наблюдается после Смуты начала ХVII века. В Московском войске к иноземному строю относились солдатские, рейтарские и драгунские полки, командовали которыми исключительно иностранцы. При царе Михаиле Федоровиче, кроме иноземных отрядов, существовали и полки русских солдат, обученных в Москве иноземному строю (по принципу регулярных частей).

Естественно, иностранцы вносили в свою военную деятельность свойственные им порядки и обычаи. Кроме обучения своих частей, им вменялось в обязанность решать различные вопросы по снаряжению, в том числе указывать, какие делать знамена для вверенных им соединений. Так появился в русском войске западный обычай изображать светские эмблемы на знаменах и прочих военных значках, которые были очень разнообразны как по форме, так и по рисункам на них, потому что изготовлялись, «как ротмистр укажет сам». На этих знаменах в виде эмблем «писали» орла, грифа, змею, льва или химеру, надписи делались на латинском языке.

Секретарь голштинского посольства Адам Олеарий, впервые побывавший в Москве в 1634 году, так описывал в своем сочинении о путешествии в Московию прием турецкого посла, свидетелем которого он был. Турецкого посла встречали 16 тысяч человек конницы: «В этом большом войске можно сосчитать не более 6 штандартов. Первый, принадлежащий лейб-компании, был из белого атласа с изображением на нем двуглавого орла с тремя коронами, окруженного лавровым венком с надписью „Virtute Supero“, т. е. „доблестью побеждаю“. Далее было три синих с белым штандарта с изображением на одном грифа, на другом – улитки и на третьем – руки с мечом. Далее еще один штандарт из красного дамаста, изображающий двуликого Януса, и наконец, красный штандарт без изображения. Мы предположили, что такие эмблемы и знаменные изображения были помещены по указанию немецких офицеров… Сами русские очень неискусны в изобретении таких вещей».

В течение ХVII века обычай помещать светские эмблемы распространяется не только на ротные (сотенные) знамена, но и на полковничьи, на боярские, а также – на знамена старого московского строя (т. е. стрельцов), казаков. На одном из знамен стрелецких полков в первой половине ХVII века был «вышит зверь грив, в передней лапе палаш», хотя полковые стрелецкие знамена несли кресты, а цвет полотнища, каймы четырехугольного знамени и креста соответствовали цветам одежды того или иного полка.

К концу ХVII века на военных знаменах можно было увидеть и территориальные эмблемы, многие из которых затем использовались как городские гербы. Например, в Оружейной палате хранилось знамя астраханских стрельцов, в середине которого была написана золотом и краскою астраханская эмблема: в голубом поле – золотая корона, под нею – серебряный восточный меч с золотой рукояткой.

Особенно полюбились русским воеводам прапоры – небольшие знамена с длинными хвостами, употреблявшиеся как личные штандарты. Они были завезены в Россию не ранее конца ХVI века из Польши. По сообщению служившего у Бориса Годунова француза Жака Маржерета, у каждого воеводы был свой прапор. Некоторые поклонники западных новшеств имели по нескольку прапоров с разными эмблемами, что свидетельствует об отсутствии у них родового герба, т. е. постоянного знака. Известны, например, два прапора Никиты Ивановича Романова, двоюродного брата царя Михаила Федоровича. На одном из них изображался золотой идущий грифон с мечом и щитом в лапах, на щите – небольшой черный орлик. Поле прапора белое, с червленой каймой, а у откоса – кайма черная и на ней изображены золотые и серебряные львиные головы. В XIX веке этот прапор послужил основой при создании герба дома Романовых.

Россия в ХV – первой половине ХVII веков не имела единого государственного знамени, на котором бы изображался государственный символ, хотя этот символ в виде двуглавого орла уже существовал с конца ХV века. Религиозные сюжеты, использовавшиеся на государственных военных стягах, уступали место светским, если речь шла о создании государственной атрибутики, необходимой при сношениях с иностранными державами. При Иване Грозном, как уже говорилось, вырезали особую печать, которую прикладывали к грамотам, отправляемым в соседние страны.