— Выглядеть — безусловно, — согласилась Лесс. — Тебе даже 15-ти весен не дашь… до тех пор, пока не встретишься с тобой взглядом. Моррель, кстати, первым обратил на это внимание. Твои глаза выглядят взрослее даже твоего реального возраста.

— Наверное, это потому, что я воспитывалась в мире с очень большим количеством информации, — предположила я. — Во всяком случае, ничем другим я этот взгляд объяснить не могу. Мудрости особой во мне нет, жизненного опыта тоже, да и проблем глобальных до последнего времени на мою голову никогда не сваливалось…

— Может, у тебя была несчастливая любовь? — предположила Лесс. — Страдания добавляют взгляду мудрости.

— Не настолько несчастливая… — открестилась я. — Тем более, теперь у меня есть Сержен.

— И все-таки ты не ответила на мой вопрос. Небельсы в вашем мире все такие же, как вы с Серженом?

— Да нет. Небельсы все разные. Так же, как и бельсы. У них различаются и цвет кожи, и характеры, и религии. Сержен, например, верит, что мир создала некая Владычица, которой он постоянно и молится. А если я тебе начну рассказывать религию своего мира — ты вообще запутаешься минут через 20.

— И различие ваших религий и миров тебе не мешает? — озадачилась Лесс.

— Мне нет. А вот Сержену… не знаю. Он слишком упертый. Я ведь ввязалась в это приключение в надежде избавиться от своей призрачной сущности. Может, хоть тогда мне удастся завоевать его чувства… хотя… я в этом не уверена. Сержен рвется стать рыцарем. И поэтому старается не обращать на меня внимания. Его Владычица заповедовала своим послушникам уничтожать нечисть до последней капли крови. А я и в человеческом воплощении вряд ли похожа на девушку его мечты. Ведь я же все равно не избавлюсь от своего таланта и не перестану владеть магией.

— Ну и что? — не поняла Лесс.

— Если я отличаюсь от среднестатистического человека (а обычные люди не владеют магией), значит, я уже не совсем человек. Следовательно, нечисть. То есть, по вере Сержена, меня все равно надо уничтожать, — объяснила я лешей.

— Да как же вы с послушником умудряетесь существовать рядом друг с другом? — запуталась Лесс.

— Не знаю, — честно созналась я. — Наверное, в силу своей сущности небельсов. Ты знаешь, какая самая главная человеческая черта? Умение врать самим себе. Сержен остается рядом со мной, уговаривая себя, что сможет устоять, и поганая нечисть для него ничего не значит, а я… я вру себе, что все равно смогу Сержена завоевать.

— Но зачем?! Ведь рано или поздно вас нагонит реальность, и ее удар будет тем больнее, чем меньше вы ее ожидаете!

— Думаешь, мы об этом не знаем? — ухмыльнулась я. — Хрен бы с ней, пусть нагоняет. А пока она в пути, может много чего случиться. Мы можем просто до нее не дожить.

— Властители! Какие же вы, небельсы, все-таки странные… — поразилась Лесс.

— Да уж не странней вас… Слушай, Лесс, а кто такие эти Властители, которых ты периодически поминаешь? — заинтересовалась я. — Боги?

— Вроде того. Как ты знаешь, существует множество измерений. Некоторые из них очень похожи между собой, они как бы образуют веер, внутри которого мы с легкостью можем передвигаться.

— А в другие веера можете? — жадно поинтересовалась я.

— Можем, но уже не так легко. Так вот, — вернулась Лесс к своему рассказу. — Мы верим, что наш веер миров создали Властители. Они не оставили ни своих имен, ни следов, поэтому во всех измерениях нашего веера мы называем их одинаково — Властители. Точно так же, как во всех измерениях называем людей небельсами.

— А кто из Властителей плохой и кто хороший? — полюбопытствовала я.

— Плохой или хороший может быть только сам бельс, — авторитетно заявила Лесс. — А Властители могут только поддержать его, если он соблюдает законы, или отвернуться, если бельс их нарушает. Как ты понимаешь, остаться без небесного покровительства никому не хочется.

— И что это за законы? — заинтересовалась я.

— Их много. В целом — они оберегают жизнь и имущество граждан, а так же ратуют за чистоту рас.

— Так вот почему Моррель так болезненно воспринимает все разговоры о полукровках.

— Конечно! Он не имеет никаких прав, он изгой, а его родителей вообще убили, когда он еще был детенышем. Именно поэтому он и согласился на предложение беса.

— Неужели Асмодей пообещал сделать его чистокровным? — удивилась я. — Не думаю, что это вообще кому-то под силу.

— Я тоже в этом сомневаюсь. Но Асмодей пообещал Моррелю то, что устроило файерна гораздо больше — чтобы его признали и приняли. Именно таким, как он есть…

— А у тебя какое желание? — тут же заинтересовалась я.