– Свой первый сексуальный опыт я испытал в день, когда выбрал себе имя, – объяснил Старбак, – ровно в пятнадцать лет. Но на Сарнии занятия любовью не похожи на земные.

Она не удержалась от вопроса:

– Лучше?

Его глубокий, низкий смешок отозвался в ее груди.

– Мне они всегда казались вполне удовлетворительными, – признал он. – Чисто духовно. Только что я обнаружил, что физически они оставляют желать много лучшего.

– Ты никогда раньше не занимался физической любовью?

– Нет.

– Тогда откуда же…

Она отвернулась, смущенная собственным вопросом. Просто смешно, подумала Черити, если не забывать, что только что они со Старбаком были близки так, как только могут быть близки люди.

– … я знал, что делать?

– Да.

Он лениво провел рукой по ее телу – от плеча к бедру.

– Я просто-напросто следовал своим инстинктам.

– У тебя хорошие инстинкты. – Лучше, чем хорошие. Потрясающие.

– А, но вдохновляла меня ты.

Его бархатный, осипший от переживаний голос окутывал ее мягким теплым покрывалом. Она взглянула на него, не скрывая чувств.

– Я люблю тебя, Старбак.

– И я люблю тебя, Черити Прескотт. – Она еще не видела в его глазах такой серьезности. – Всем моим земным телом. И каждой частичкой моего сарнианского мозга.

Она услышала сожаление в его голосе, прочитала это сожаление в его глазах.

– Но это ничего не меняет, верно? Почти ничего.

– Нет.

Он пытался ее удержать. Пытался удержать себя. Но физическое влечение, эмоциональная связь между ними были слишком сильны с самой первой их встречи.

Он обнял ладонями ее милое, душераздирающе печальное лицо.

– Как бы я хотел сказать, что это все меняет. Но не могу.

Потом, взяв ее ладонь и не отрывая взгляда от ее глаз, он перецеловал все пальчики до единого.

– Мне необходимо вернуться домой, Черити. Там моя работа, моя семья, моя жизнь…

– Я знаю. – Свободной рукой она зажала ему рот, не желая больше вникать ни в какие логические обоснования того, что они не могут провести всю оставшуюся жизнь вместе. На Касл-Маунтин. В ее доме, в ее кровати. – Не нужно ничего говорить, – пылко произнесла она и снова притянула его к себе. – Не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы ты снова любил меня.

Отведав один раз запретного плода сексуального наслаждения, Старбак был ненасытен. И охотно покорился своим желаниям – не менее жадным, чем желания Черити.

Снова и снова, всю ночь напролет.

КОГДА ОНИ НЕ ЗАНИМАЛИСЬ любовью, они болтали. Черити хотелось знать о Сарнии все, и Старбак пытался в меру способностей описать свою родную планету, избегая лишь упоминания о том, что на ней царит патриархат. Ему было слишком хорошо, чтобы в очередной раз ввязываться в спор относительно равноправия полов. Кроме того, общение с Черити заставило его в какой-то мере признать правоту рассуждений Джулианны.

– А как там Земля, в твоем времени? – спросила Черити. Она села на кровати, притянула колени к подбородку и обхватила их руками.

– Все еще вертится, – ответил Старбак.

– Уже приятно, – кивнула Черити, – что нам удалось все же не взорвать ее или не загрязнить до полного уничтожения всякой жизни. Ну, а Калифорния? Она еще не исчезла под водой?

– Нет. Но вот-вот будет землетрясение.

Она рассмеялась.

– Приятно знать, что хоть что-то осталось по-прежнему… Ну, а бездомные? И леса?

– Союз государственных и частных предприятий в двадцать первом веке решил проблему бездомных, – сообщил Старбак. – А вот леса, к сожалению, исчезли. Сначала их выращивали, но потом это стало слишком дорого, и дерево заменили другими высококачественными соединениями.

– Ох, отвратительно. – Она покачала головой. – Ну, ладно, нужно просто изменить будущее, – решила она. – А женщины-президента еще не было?

– Пятеро.

– Вот так здорово. А как там «Янки Нью-Йорка»? Все еще в загоне?

– Боюсь, что так, черт возьми. Но у них новый босс, так что почитатели не теряют надежды, – славировал Старбак, чтобы вызвать улыбку на ее лице. И не без успеха.

– Как все это удивительно. – Она покачала головой и обвела медленным взглядом его лицо, как будто навеки запоминая черты. – Никогда, ни за что бы не поверила, что буду лежать в постели с сарнианским астрофизиком. – Еще одна мысль пришла ей в голову. – А твое имя? Оно настоящее? – Ей неприятно было думать, что в пылу страсти она выкрикивала чужое имя.