«Спокойно, – уговаривала она себя, – возьми себя в руки». Стараясь дышать ровно и медленно, Анна осмотрела комнату. С той стороны, где предположительно могло находиться окно, узкими полосами струился слабый свет… Но почему свет падает полосами? Наверное, на окне жалюзи или ставни? А может, оно забито досками? Во всяком случае, подумала она с облегчением, это не темница и не клетка и на тебе нет наручников. Это уже хорошо.

Осмотревшись, Анна увидела, что находится в маленькой, скудно обставленной комнате. Перед окном – стул с высокой спинкой, на белой стене отчетливо вырисовывались два темных прямоугольника: один поменьше, почти квадратной формы, другой, рядом, покрупнее. «Это, должно быть, шкаф и дверь», – подумала Анна. На стене, словно чернильное пятно, чернело распятие. Напротив окна стояла кровать – темная маленькая кровать для ребенка.

Где же, черт побери, она находится? Все еще в палаццо Даванцатти или уже в другом месте? Она вспомнила о Джулиано, таком милом и галантном молодом человеке, утверждавшем, что он Джулиано Медичи. Какой вздор! А она развесила уши, чуть было ему не поверила! Видимо, и тут сказалось действие наркотического зелья, которым опоил ее Мечидеа. Впрочем, учтивость и дружелюбие Джулиано вполне могли быть только игрой. Возможно, этот Джулиано воспользовался ее состоянием, а когда она потеряла сознание, перенес ее в другое место.

Открылась дверь. Притворившись спящей, Анна одним глазком увидела, что в комнату вошли две женщины. Одна осталась у двери, вторая подошла ближе и склонилась над Анной. На ее голове был светлый чепец. «Монахиня», – мелькнуло в голове. Анна облегченно вздохнула. По-видимому, Джулиано вывез ее на окраину города, где ее и нашли монахини.

– Синьорина? Синьорина, вы спите? Как вы себя чувствуете? – спросила женщина. В ее голосе звучала искренняя озабоченность. – Вы звали нас?

Анна поднялась и села в кровати.

– Все хорошо. Я чувствую себя прекрасно, – ответила она. – Только вот, кажется, я ударилась о кровать.

Облегченно вздохнув, женщина улыбнулась и кивком головы показала другой, чтобы та подняла занавеси. За шторой не оказалось никаких жалюзи, и окно не заколочено досками, лишь старинные массивные, тяжелые ставни, какие делали сто лет назад. Когда женщина открывала ставни, слышался тяжелый скрип шарниров. Комнату залил яркий солнечный свет, и Анна прикрыла глаза ладонью, чтобы не слепило глаза, но скоро привыкла к свету и смогла уже полностью рассмотреть комнату.

Тесное, почти квадратное помещение было обставлено по-спартански. Кроме кровати здесь был только стул у окна и старинный комод. Единственным украшением комнаты было распятие на белой стене. Хотя комната больше напоминала монастырскую келью, женщины оказались не монашками: на них были длинные, до щиколоток, выцветшие платья с большими белыми фартуками. Они больше напоминали крестьянок с полотен Рембрандта, чем сестер монашеского ордена. Обратившаяся к ней женщина была круглолицей, с доброй приветливой улыбкой. Из-под ее чепца выбивались седые пряди. Другая была почти девочкой. Она робко стояла у окна, сцепив руки и глядя в пол. Несмотря на то что женщины выглядели вполне безобидно, Анна решила никому не доверять.

– Какое счастье, что вам стало лучше, – сказала пожилая женщина, поднимая разбросанные на полу подушки: их было не меньше дюжины. – Вы спали так беспокойно, все время жались к спинке кровати, ну прямо как затравленный зверек. – Энергично взбив подушки, она подложила их Анне под голову.

– Вот так будет лучше.

– Где я? – спросила Анна, рассеянно глядя, как из подушки вылетели два перышка. – И кто вы?

– Я понимаю, вы не можете вспомнить, что с вами было. Молодой синьор предупредил меня, что вы могли все забыть. – Женщина присела на край кровати, взяв руку Анны. – Меня зовут Матильда, а та молодая девушка – Людмила. Вы находитесь в доме молодого синьора Джулиано. На их семейном торжестве два дня назад вам стало дурно. Молодой хозяин решил не вызывать врача и приказал перенести вас в эту комнату, поскольку все гостевые были заняты, а нам велел ухаживать за вами. – Она дружески потрепала Анну по руке. – Ни о чем не беспокойтесь, синьорина. Все будет хорошо. Вы немного устали и должны отдохнуть, а через пару дней снова начнете вставать. А теперь довольно болтать. Вам нужен покой. Поспите еще немного.

Укрыв ноги Анны толстым, тяжелым, как свинец, одеялом и аккуратно подоткнув его под руки, Матильда встала, задернула шторы, чтобы в комнате оставался приятный полумрак. Ну а потом обе женщины на цыпочках вышли из комнаты.

Анна сидела в постели, обложенная со всех сторон подушками, не зная, что ей делать и что думать. Она не чувствовала ни боли, ни усталости. Головная боль, мучившая ее накануне, бесследно прошла. Ее единственным желанием было понять, где же она находится. И как можно скорее!

Стараясь не делать лишнего шума, Анна встала с кровати и подошла к двери, прильнув к замочной скважине. Оттуда слышались голоса обеих женщин – говорили об Анне. Она навострила уши.

– … и пойди в кухню, скажи Розалинде, чтобы сварила крепкий бульон и принесла свежего хлеба. Синьорина, когда проснется, захочет есть.

– Да, Матильда. Но…

– Что «но»?

– А вообще что с ней такое? Зачем молодой господин привел ее сюда? И кто она? Я…

– Помалкивай, Людмила. Молодой синьор Джулиано сказал, что эта синьора из хорошего дома.