Комисар ЛЕО растерялся.

–  Какие у вас дела с Гринсфилдом? Изливаете на него доброту и любовь?

–  Господи, нет. Ему только показали, что Центр - не меньшинство, а собрание меньшинств, так как представлены все этнические группы. Он объехал территорию и сразу понял, что дома - совсем не такие роскошные, как он представлял себе раньше, с плавательными бассейнами и свободным местом, где можно поселить еще людей. Он, действительно, похвалил наши планы и экономное использование льгот.

Франк Жиллингс никак не верил Дэфиду оп Овену. Он что-то пробормотал.

–  Какие дела с ним у Рожнина, Дейв?

–  Я не знаю, что вы имеете в виду, Франк.

Комиссар ЛЕО негодовал.

–  Дейв, не создавайте мне больше проблем, хорошо?

–  В предсказуемом будущем ничего не произойдет.

Недоверчивое лицо Жиллингса на экране погасло.

–  Дэфид, это в высшей степени аморально, неэтично и откровенно грязно, - сказала Салли, поднимаясь с кушетки, где она сидела за пределами видимости экрана. Она подошла, обняла его. Он погладил ее волосы, поцеловал лоб.

–  Возможно. Лес всегда напоминает мне, что нельзя все говорить.

–  Стыдно говорить о Ваше, - вздохнула Салли.

–  Почему?

–  О, это довольно грустно, что ее Пегас - мул с точки зрения психики.

–  Слава Богу, что это так, - сказал Дэфид так пылко, что она удивленно посмотрела на него.
– С такими амбициями и побуждениями этот молодой человек через полгода властвовал над миром, если бы здесь не было Амальды и Бруса, чтобы остановить его.