Лишь бесстрашный Потрос, который поскользнулся на коровьей лепешке, был вынужден сражаться. Но несмотря на прошедшие тридцать с лишним лет, господин дю Баллон по-прежнему оставался грозным противником и вышел из боя невредимым, заколов в пылу борьбы семь орков и шесть гномов.

Д’Арнатьян, отдышавшись к концу боя, также бесстрашно разделался с тремя тяжелоранеными орками, лежавшими около кустов, где прятался гасконец.

После того, как гномы изрубили на куски сдавшихся в плен орков, бой закончился. Гномы оставили в живых только двух троллей, чтобы продать их потом эльфам, которые с помощью чудодейственных заклинаний, превращали троллей в сырье для кожаных курток. Наших героев окружили, обезоружили и привели к гномьему командиру, чьи сапоги были сшиты из выдубленной кожи орка.

Вожак банды полоумных гномов недобро смотрел на наших героев.

– Кто фы, ты есть, уплюдочные негодяй? – спросил вожак, ковыряя в носу и, почесывая себя в области живота. – Если фы, ты есть не отфечать, то я клясться великий Дьюрин, что послать фас на уранофый рудники, та-та, это есть карош идея! – брызгая слюной, заключил обрызганный с ног до головы черной орочьей кровью.

– О черт! – вновь сказал Д’Арнатьян.

– Если он еще раз скажет «О черт!», я его сам пришью, - сказал вполголоса Амарису Рауль.

– Вот кальс ме «О черт»? – спросил главарь у своего помощника.

Тот пожал плечами и тут же получил по башке клюшкой для гольфа – это недовольный гномий атаман отправил своего помощника в отставку, проломив ему череп.

– О черт! Он видно не любит шутить! – промолвил гасконец и опасливо покосился на Рауля.

– Ми есть феликий фоины, который ничего не стоит заколоть пару-тругой подлец! – попытался устрашить гнома своей доблестью благородный Отос.

– Йа-йа, Зиг хайль! – промычал Амарис, старающийся сохранить равновесие.

– Буркина-Фасо! – грозно прорычал Потрос.

– Хава-хавайя! – буркнул угрюмый Рауль.

– Бубль-гум! – попытался поддержать друзей бравый гасконец Д’Арнатьян, состроив страшную рожу.

– Если бы у меня не кончилась серная кислота, я бы тебе показал, урод недоношенный, - буркнул грустный Рауль, глядя на гномьего батьку.

– Вот кальс ме «урот нетоношенный»? – спросил гномий командир у другого своего помощника.

– «Урод нетоношенный» кальс ме вот тош барукайя триперник,(«Урод недоношенный» означает то же, что и «великий воин» (гномий язык)) - трясясь, ответил более изворотливый второй помощник.

– Шмутц бандерлог ундервуд, - распорядился гном-начальник. – Инд шоль чмо дрында, - добавил он.

– Че? – осведомился Рауль, состроив недовольную гримасу.

– Наш команданте Гимли зачисляет вас в регулярные войска, - пояснил новый помощник командира, чуть менее уродливый, нежели его начальник. – А сейчас на кухню, салаги, - скомандовал он. – Картошку чистить, - на всеобщем языке добавил новый помощник. – Кстати, я сержант Подли, чтобы обращались ко мне не иначе, чем сэр! Поняли! – заорал вдруг он, словно его кольнули в зад шилом.

– Поцелуй меня в задницу, сэр! – про себя подумал Рауль.

– Эй, сэр, а как насчет аванса? – заплетающимся языком, проговорил шатающийся Амарис.

– Эй, сэр, а как насчет пожрать? – спросил Угадайте-кто.

– А ну заткнуться, дылды гребаные (так гномы называли между собой людей), Великий Дьюрин вас так! – заорал Подли.

– Сам дурак, фуфло плюгавое, - подумал про себя Рауль, поклявшись про себя, что сержант Подли умрет вторым в первом же бою (первым умрет команданте Гимли).

– Ну че, пошли на кухню, пожрем, - после долгого раздумья, последствия которого, ясно отражались на его простом лице, сказал Потрос.

– Ну, че, п-пошли на к-у-у-хню, зак-кусим, - поддержал Потроса Амарис.

– Дожили! – возмутился Д’Арнатьян. – Последний раз я чистил картошку в первый день службы, когда я наступил старине Тервилю на его больную мозоль.

– Заткнись, - согласился с ним Отос.

– Вот попроси у меня вернуть те полпистоля, - обидевшись, пригрозил гасконец.

– Да засунь их себе в… - весело ответил Отос. Но тут же опомнился, - Ты сказал полпистоля? Д’Арнатьян, друг мой! Вы все слышали? Он признался! Потрос, будешь свидетелем.

– О кей, шестьдесят процентов меня вполне устроят! – мурлыкая какую-то чушь, ответил Потрос.

– Какие шестьдесят процентов? – удивился благородный Отос. – Я думаю, что три, нет, два процента, хорошие деньги.

– Заткнуться, - заорал Подли. – Сейчас будет петься военный гимн.