Шрифт:
– Кармоди, – тревожно прервал Приз. – Остерегись! Ты слыхал когда-нибудь о псевдоакклиматизации?
– Болтовня курам на смех! Говорю тебе, что знаю весь этот народ. Я вырос здесь, чертовски приятно было жить тут. Люди не были пустым местом тогда, люди отстаивали что-то. Они были личностями, а не стадом!
– А ты уверен? Ведь твой хищник!..
– К черту! Не хочу больше слышать о нем! Посмотри, вот Дэвид Найвен. Его родители англичане...
– Все эти люди идут к тебе!
– Ну конечно. Они так давно меня не видели!
Он стоял на углу, и друзья устремились к нему со всех сторон: из переулка, со всей улицы, из магазинов и лавок. Их были сотни, буквально сотни, все улыбались, старые товарищи. Кармоди заметил Алана Лэдда, и Дороти Ламур, и Ларри Бестера Крэбба. А за ними – Спенсер Трэси, Лайонелл Барримор, Фредди Бартоломью, Джон Уэйн, Френсис Фармер...
– Что-то не то! – твердил Приз.
– Все то! – твердил Кармоди. Кругом были друзья. Друзья протягивали руки. Никогда еще он не был так счастлив с тех пор, как покинул родной дом. Как он мог забыть такое? Но сейчас все ожило.
– Кармоди! – крикнул Приз.
– Ну что еще?
– В этом мире всегда такая музыка?
– О чем ты?
– О музыке. Ты слышишь?
Только сейчас Кармоди обратил внимание на музыку. Играл симфонический оркестр, только нельзя было понять, откуда исходят звуки.
– И давно это?
– Как только мы здесь появились. Когда ты пошел по улице, послышался гул барабанов. Когда проходили мимо театра, в воздухе заиграли трубы. Как только заглянули в закусочную, вступили сотни скрипок – довольно-таки слащавая мелодия. Затем...
– Так это музыка к фильмам! – мрачно сказал Кармоди. – Все это дерьмо разыгрывается, как по нотам, а я не учуял!..
Франшо Тон коснулся его рукава. Гарри Купер положил на плечо свою ручищу. Лэйрд Грегор облапил, как медведь. Ширли Тэмпл вцепилась в правую ногу. Остальные обступали плотней и плотней, все еще улыбаясь...
– Сизрайт! – закричал Кармоди. – Сизрайт, бога ради!..
И все произошло быстрее, чем он что-нибудь сообразил.
Часть V
Возвращение на Землю
Глава 28
Кармоди снова оказался в Нью-Йорке, теперь на углу Риверсайд-драйв и 99-й улицы. Слева, на западе, солнце спускалось за « Горизонт-Хаус», а справа во всей своей красе воссияла вывеска: «Спрай». Легкие дуновения выхлопных газов задумчиво шевелили листву деревьев Риверсайд-парка, одетых в зелень и копоть. Дикие вопли истеричных детей перемежались криками столь же истеричных родителей.
– Это твой дом? – спросил Приз.
Кармоди глянул вниз и увидел, что Приз снова видоизменился. Он превратился в часы «Дик Трэси» со скрытым стереорепродуктором.
– Похоже, что мой, – сказал Кармоди.
– Интересное место, – заметил Приз. – Оживленное. Мне нравится.
– Угу, – неохотно сказал Кармоди, не совсем понимая, какие чувства испытывает, вдыхая дым отечества.
Он двинулся к центру. В Риверсайд-парке зажигали огни. Матери с детскими колясочками спешили освободить его для громил и полицейских патрулей. Смог наползал по-кошачьи бесшумно. Сквозь него дома казались заблудившимися великанами.
Сточные воды весело бежали в Гудзон, а Гудзон весело вливался в водопроводные трубы.
– Эй, Кармоди!
Кармоди обернулся. Его догонял мужчина в деловом костюме, тапочках, котелке и с белым полотенцем на шее. Кармоди узнал Джорджа Марунди, знакомого художника не из процветающих.
– Здорово, старик, – приветствовал его Марунди, протягивая руку.
– Здорово, – отозвался Кармоди, улыбаясь, как заговорщик.
– Как живешь, старик? – спросил Марунди.
– Сам знаешь, – сказал Кармоди.
– Откуда я знаю, – сказал Марунди, – когда твоя Элен не знает.
– Да ну!
– Факт! Слушай, у Дика Тэйта междусобойчик в субботу. Придешь?
– Факт. А как Тэйт?
– Сам знаешь.
– Ох, знаю! – горестно сказал Кармоди. – Он все еще того?.. Да?
– А ты как думал? – спросил Марунди.
Кармоди пожал плечами.
– А меня ты не собираешься представить? – вмешался Приз.
– Заткнись, – шепнул Кармоди.
– Эй, старик! Что это у тебя, а? – Марунди наклонился и уставился на запястье Кармоди. – Магнитофончик, да? Сила, старик! Силища! Ты сам его программировал? Да?