– Ты не понял, куда попал, детина?! Умолкни!
– К Лехе подлетел один из сержантов. Фрол его уже мысленно похоронил. Какая интересная рыжая, коротко стриженная черепушка. Жаль, если он ее проломит. Проломит?!

Фрол с верхней койки уговаривал Простакова:

– Леш, давай встанем, чего тебе стоит. Все уже построились.

Простаков улегся в одних трусах. Когда сержант сдернул с него одеяло, он сам же и отшатнулся от горы мускулов. Но заряд борзоты не давал ему остановиться.

– Мелкий, пошел в строй!
– Он ухватил Фрола за шею и стряхнул с койки. Фрол полетел вниз, чудом не ломая себе кости и приземляясь на колени.

Случившееся далее нормальному разумению не поддавалось. Сержанты будут вспоминать этот финт до конца дней своих.

Простаков лягнул ногой в живот невоспитанного военнослужащего. Силы в удар он вложил достаточно для того, чтобы рыжий, пролетев по воздуху над Фролом, ударился о двухъярусную койку, стоящую в противоположном ряду.

Леха встал.

– Бить людей нехорошо.

Сержант Никодимов, глядя то на гору мышц, то на своего сослуживца, у которого, наверное, позвоночник стал фрагментом желудка, понимал, что он никого не знает, кто справился бы с этим чудовищем.

– Отбой!
– скомандовал Алексей Дмитриевич Простаков нечеловеческим голосом.

Стекло в форточке разорвалось.

Десяток молодых бойцов, над которыми всласть издевались каждый вечер, стояли, не зная, что им делать.

– Вы что, не слышали, что вам сказали!
– Никодимов продолжал смотреть на корчащегося от боли рыжего.

– Чего?!
– уже спокойно пробасил Леха.

– Ничего, это я так, - сержант вытянулся почти по стойке «смирно».
– Разрешите идти?

– Еще раз меня разбудишь, ударю. Будет больно.

Фрол медленно поднимался.

Сержантская делегация удалилась несолоно хлебавши. Не было даже обычных для таких случаев обещаний отыграться потом на всех из-за бунтарства одного здорового.

Фрол долго ворочался и не мог уснуть. Через час он растолкал Простакова.

– Слушай, правда у тебя знакомый генерал есть?

– Серпухов. На охоту с ним ходил на волков, - бормотал Леха одними губами, сладко причмокивая между словами, словно младенец.

– А чего ж не отмазался?

– У нас в роду не принято. Фрол, давай спать.

Старшина роты прапорщик Поколеновяма Сергей Сергеевич - ему ли придираться к фамилии Кратерский и имени Дормидонт?
– выдавая новую форму пятого роста и немного поношенные сапоги сорок седьмого размера, объявил Простакову, что за ним восстановление двери и помощь дневальным при уборке туалета.

Леха остался доволен новой формой темно-зеленого цвета, как у всех, а к сапогам предъявил претензию:

– В них кто-то ходил.

Поколеновяма усмехнулся.

– Привередливый какой. Всего два месяца. Поменьше тебя будет, а ласта большая. Такие только на заказ шьют. Не обессудь.

– А почему два месяца?…

– С сержантами не ужился. Списали потом по здоровью.

– А я ужился, - Простаков улыбался.

– Вот и молодец. Одного из младших командиров увезли сегодня. Что-то с животом.

– Понос?

– Может быть.

Завтрак в столовой, куда пришлось идти строем и горланить «Солдатушки, бравы ребятушки», произвел на Фрола и Леху положительное впечатление. С губой не сравнить: белый хлеб, яйцо, масло, каша на молоке. Только финиш по команде «закончить прием пищи». Пацаны, которые последними тарелки и чай берут, успевают только половину слопать. Горячее загружают. Язык потом облазит.

– Ни овощей, ни фруктов, - критически заметил Фрол, которого немного развезло после плотного завтрака.

– Нормально, - возразил Леха, которому добрая тетка на раздаче навалила каши с горой.

– Ничего подобного. Если не будет витаминов, у нас скоро волосы повылезают, болезни замучают, уставать будем.

Фрол был умный малый, и Леха верил ему без оглядки.

– И чего ж делать?

– Пока не знаю.

После завтрака прапорщик рассадил новобранцев в комнатушке и заставил всех разуться.

– Посмотрите на свои сапоги, - Поколеновяма прохаживался по узкому проходу.
– Простаков, где научился портянки вертеть?