С самого начала следует отметить, что вульгарная этимология имени Адам, которая вновь и вновь настаивает на его происхождении от адама, переводимого как «земля», ничем не обоснована с точки зрения языкознания; скорее даже следует допустить, что, наоборот, адама производно от этого имени; но на самом деле эти два существительных берут свое начало от корня слова адам, которое обозначает красный цвет. Слово адама, по крайней мере первоначально, не обозначает ни землю вообще (эрец), ни элемент земли (йабаша, слово, исходный смысл которого указывает на качество «сухости» как на важнейшую характеристику этого элемента); это, собственно говоря, красная глина, которая, в силу своей специфической пластичности, может олицетворять собой определенную возможность, олицетворять саму способность приобретать самые разные формы; поэтому работа гончара очень часто рассматривается в качестве символа созидания любых вещей, включенных в ансамбль манифестации и берущих свое начало в изначальной и поэтому еще не расчлененной субстанции. Именно по этой причине «красная земля» имеет особое значение в герметическом символизме, где она может рассматриваться как один из символов «первоматерии», [30] хотя если строго придерживаться точного смысла последнего понятия, то для такой роли «красная земля» едва ли подходит, поскольку уже обладает определенными свойствами. Добавим, что близкое сходство между названием земли и именем Адам, рассматриваемого в качестве представителя всего человечества, встречается в другой форме в латинском языке, в котором слово humus, «земля», также очень похоже на homo и humanus.

С другой стороны, если опять вернуться к связи того же имени Адам с традицией красной расы, то следует обратить внимание на соответствие земли как элемента именно Западу среди других сторон света, и это соответствие только лишний раз подтверждает то, что мы уже сказали ранее. Слово дам, «кровь» (которое одинаково и в еврейском, и в арабском языках), также происходит от того же корня адам: кровь является жидкостью красного цвета, то есть именно тем предметом, который обнаруживает это свое качество с самой непосредственной очевидностью. Начальная буква «алеф», присутствующая в корне, исчезает здесь в производном слове, что, вообще говоря, совсем не является каким-то исключением из правил; эта буква «алеф» не образует в данном случае никакой приставки, которая имела бы здесь самостоятельное значение, как полагает Латуш, [31] чьи лингвистические концепции часто являются слишком произвольными. Таким образом, сходство между этим названием крови и именем Адам также является несомненным и объясняется именно происхождением этих слов из общего корня; но это происхождение является прямым и в том и в другом случаях, поскольку было бы совершенно невозможно перейти от корня слова адам сначала к слову дам, а затем уже от него к имени Адам. Вероятно, мы, смотря на вещи немного иначе, не столь строго с точки зрения языкознания, могли бы сказать, что именно из-за цвета своей крови человека в этом случае называют «красным», но такое объяснение не является удовлетворительным потому, что кровь есть не только у человека, но и у многих других животных, и поэтому данное свойство не может представлять собой какую-то характеристику, применимую исключительно к человеку. Действительно, красный цвет является в герметическом символизме цветом, символизирующим собой животное царство, подобно тому как зеленый цвет символизирует растительное царство, а белый — царство минералов; и в том, что касается красного цвета, это в точности соответствует значению крови, рассматриваемой в таком случае в качестве «опоры» животной витальности или даже «места», где, собственно говоря, эта витальность пребывает. С другой стороны, если вернуться к более частному по своему характеру вопросу о соответствии имени Адам красной расе, то кажется почти невозможным, несмотря на наличие красного цвета и там, и там, согласовать это соответствие с доминирующей ролью крови в общей конституции организма, поскольку кровь, как и сангвинический темперамент, предполагающий доминирование крови, соответствуют элементу огня, а не земле; существует черная раса, которая и соответствует элементу огня так же, как она соответствует югу среди других сторон света.

Отметим также в ряду слов, производных от корня адам, слово едом, которое имеет значение «рыжий» и которое отличается от имени Адам только гласными буквами; в Библии Едом — это прозвище Исава, от которого происходит название «едомиты», данное его потомкам, а также Идумея как название страны, в которой они жили, название, которое по своему значению является на еврейском языке просто женским родом имени Едом.

Это напоминает нам о «семи царях Едома», о которых идет речь в Книге Зогар, [32] и близкое родство Едома и Адама может быть одной из причин, по которым это имя принято здесь для обозначения исчезнувших человеческих рас, то есть для обозначения предшествующих Манвантар. Очевидной является также и связь между этим последним вопросом и представлениями о так называемых «предадамитах»: если Адама рассматривают в качестве существа, связанного своим происхождением с красной расой и с соответствующей традицией, то под «предадамитами» понимают просто какие-то иные расы, существовавшие еще до начала настоящего человеческого цикла; если же Адам оказывается, как это чаще всего бывает, прототипом всего ныне существующего человечества, то тогда речь идет о всех предыдущих состояниях человечества, недвусмысленный намек на которые содержится в легенде о «семи царях Едома». В любом случае дискуссии, для которых данный вопрос является поводом, оказываются чаще всего напрасными, поскольку на самом деле здесь нет никаких трудностей; действительно, их не существует по меньшей мере для исламской традиции, где в хадот, в речи Пророка, сообщается, что «до Адама, который нам известен, Бог создал еще сто тысяч Адамов», что можно понять как утверждение о множестве циклических периодов, и соответствующих им состояний человечества.

Поскольку мы уже упоминали о крови как об «опоре» всех жизненных сил организма, то теперь нам кажется вполне уместным сказать, что кровь действительно представляет собой один из каналов связи органического тела с «тонкими» состояниями живого существа, совокупность которых в традиции называют «душой» (нефеш хайя Книги Бытия), — словом, этимология которого (anima) как раз и указывает на принцип оживления, «анимации», живого существа. Такие тонкие состояния в традиции индуизма называются Тайяса, по аналогии с ткьяс или элементом огня; и так как сам огонь в том, что касается его собственных качеств, раздваивается в аспектах света и жары, то и тонкие состояния оказываются связанными с телесными состояниями двумя различными и дополняющими друг друга способами: и одном случае с кровью, что соответствует тепловому аспекту огня, а в другом, соответствующем аспекту света, случае — с нервной системой. Действительно, кровь, даже с точки зрения элементарной физиологии, является проводником тепла в организме; и этот факт вполне объясняет соответствие сангвинического темперамента элементу огня, о чем мы уже говорили немного раньше. С другой стороны, можно сказать, что в составе самого огня свет представляет собой высший аспект, а жара — низший: исламская традиция утверждает, что ангелы были созданы из «божественного огня» (или «божественного света») и что те из них, кто восстал вслед за Иблисом, потеряли световой аспект своей природы, сохранив только темный жар; это событие в арабском языке нашло свое отражение в соответствии, которое существует там между словами нур, «свет», и нар, «огонь» (в значении жары).

Следовательно, можно утверждать, что кровь находится в прямой связи с низшим аспектом тонких состояний и именно с этим обстоятельством прежде всего связан запрет на употребление крови в качестве пищи, которое, кстати, широко распространено в животном мире; поглощение крови способствует проявлению самых грубых элементов «тонкого» плана существования, которые, незаметно смешиваясь с психическими элементами человека, могут привести его к самым необычным и опасным состояниям. С этим же обстоятельством связано также и частое использование крови в магических практиках, и даже в колдовстве (как способе привлечь на свою сторону различные инфернальные существа); но, с другой стороны, эти же качества крови, при определенных условиях, могут использоваться и на более высоком уровне, например в ритуалах как религиозного, так и инициатического характера, где иногда предусматриваются жертвоприношения животных; здесь же можно намекнуть и на жертвоприношение Авеля, которое к данному вопросу также имеет некоторое отношение, [33] к чему мы еще, возможно, вернемся, если представится случай.

В эту часть вошли работы, в наибольшей степени подходящие для того, чтобы стать своеобразным введением в метафизику. Именно с такой целью переводчик включил сюда несколько глав из книги Генона «Великая Триада», надеясь, что они расскажут читателю не только о дальневосточной традиции, которой посвящена вся книга в целом, но прежде всего о самых важных исходных понятиях и категориях метафизической доктрины как таковой. В работе использовались следующие издания:

Guenon R. La Grande Triade. Paris, Gallimard. 1957.

Guenon R. Introduction generale a l’etude des doctrines hindoues. Paris. 1921.

Guenon R. Etudes sur l’Hindouisme. Paris, Villain Belhomme. 1968.

Сравнивая между собой триады в различных традициях с целью найти соответствие одного термина другому, следует прежде всего остерегаться поспешных выводов о том, что эти соответствующие друг другу термины обязательно идентичны в том, что касается их содержания, и это справедливо и для тех случаев, когда некоторые из таких терминов имеют похожие названия, поскольку вполне может быть, что эти на первый взгляд совпадающие по своему значению термины применяются на самом деле к совершенно различным уровням реальности. Это замечание, в частности, касается и сравнения Великой Триады дальневосточной традиции с Трибхуваной индуизма: «три мира», образующие собой эту последнюю, включают, как известно, в себя Землю (Бхус), Атмосферу (Бхувас) и Небо (Свар); но Небо и Земля здесь не совпадают по своему значению с Тянь и Ти дальневосточной традиции, которым в традиции индуизма соответствуют Пуруша и Пракрити. Действительно, в то время как последние термины располагаются за пределами манифестации, являясь ее непосредственными принципами, «три мира» представляют собой, напротив, весь ансамбль проявления в целом, разделенный на три фундаментальные ступени, образующие собой, соответственно, область сверхформальной манифестации, область тонкой манифестации и область манифестации грубой, или вещественной.

Этого вполне достаточно, чтобы оправдать использование одинаковых по названию терминов, которые и в том и в другом случаях переводятся одними и теми же словами, «Небо» и «Земля», поскольку очевидно, что область сверхформальной манифестации является именно той областью, где преобладают как раз «небесные» влияния, а в области вещественной манифестации главную роль играют влияния «земные»; можно еще сказать, что «Небо» и «Земля» дальневосточной традиции соответствуют сущности и субстанции проявления, учитывая, что эти последние ни в коем случае нельзя отождествлять с универсальными Сущностью и Субстанцией. [34] Заметим по этому поводу, что характеристики «отцовский», и «материнский» иногда применяются в том же самом значении: когда, например, идет речь об «Отце небесном», или «Матери-земле», или когда, как в некоторых арабских трактатах, [35] «Отцами» называют различные сверхформальные или духовные состояния, которые доступны человеческому индивиду, в то время как «Матери» рассматриваются как элементы, из которых состоит подлунный, то есть вещественный мир, олицетворяемый Землей, которая и является в данном случае субстанцией при том условии, что Термины «сущность» и «субстанция» здесь взяты в их относительном и частном по своему характеру значении. Что же касается области «тонкой» манифестации, которая образует собой «средний мир» (антарикша), то она действительно является средним термином Трибхуваны и поэтому подвержена влияниям двух различных категорий дополняющим друг друга в такой пропорции, что в целом, то есть в том, что касается всей совокупности «среднего мира», эти влияния как бы «нейтрализуют» друг друга; хотя, в силу сложности своего состава, этот «средний мир» может содержать в себе и такие элементы, которые по своей природе тяготеют либо к сущностной, либо к субстанциальной стороне проявления, но которые в любом случае отличаются как от субстанции — своим подобием миру сверхформального проявления, так и от сущности — своим подобием области телесной манифестации.