О, безумие фарисеев! Такими вопросами думали они заградить уста Христу. Именно, если бы Он сказал: по всякой причине позволительно разводиться с женой, они бы могли Ему возразить: как же прежде говорил Ты, что никто не должен разводиться, разве только с прелюбодейною женою? А если бы Он сказал: совсем непозволительно разводиться с женой, то они думали обвинить Его в противоречии с Моисеем, ибо этот последний дозволил удалять ненавистную жену и без благовидной причины. Что же Христос? Он показывает, что единобрачие с самого начала установлено нашим Создателем. «В начале, - говорит Христос, - Бог сочетал одного мужа с одною же женой, потому не должно одному мужу сочетаваться со многими женами, равно как и одной жене со многими мужьями, но как они сопряжены от начала, так и должны оставаться, не расторгая сожительства без причины». Чтобы не изумить фарисеев, Христос не говорит: «Я» сотворил мужчину и женщину, а говорит неопределенно: «Сотворивший». Итак, по словам Его, Богу так угодно супружество, что ради онаго Он позволил даже родителей оставлять, чтобы прилепляться к супругу. Как же, теперь в книге Бытия написано, что слова: «посему оставит человек отца своего и мать» сказал Адам, а здесь Христос говорит, что Сам Бог сказал: «посему оставит» и т. д. Утверждаем: то, что сказал Адам, сказал он по внушению Божию, так что слово Адамово - слово Божие. Но если Адам и Ева вследствие естественной любви и совокупления стали одною плотью, то насколько преступно рассекать собственную плоть, настолько же беззаконно разлучать супругов. Господь не сказал: «да не разлучает Моисей», чтобы не возмутить фарисеев, а сказал вообще: «да не разлучает человек», выражая великое расстояние между сочетавшим Богом и разлучающим человеком.

Фарисеи, видя, что Господь заградил их уста, были вынуждены сослаться на Моисея который в своих предписаниях как будто бы противоречит Христу. Они говорят: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться? Но Господь, всякое обвинение обращающий на их голову, защищает Моисея и говорит: Моисей, давая такой закон, не противоречит Богу; такое постановление сделал он по причине вашего жестокосердия, чтобы вы, по своей распущенности нравственной, вознамерившись вступить в брак с другими женами, не стали погублять первых жен. Действительно, будучи жестоки, евреи доходили бы до убийства своих жен, если бы закон принуждал их непременно жить с ними. Ввиду этого Моисей постановил: пусть жены ненавистные для их супругов, получают документ о разводе. Но Я, - продолжает Господь, - говорю вам: хорошо разводиться только с женой преступной, прелюбодейной; когда же кто-либо прогонит жену, не впадшую в блуд, тот будет виновен, если она начнет прелюбодействовать. Можно понимать и так: «соединяющийся с Господом есть один дух с Господом» (1 Кор. 6, 17). В этом отношении происходит некое сочетание верующего со Христом, так как все мы стали одно тело с Ним и составляем члены Христовы. В самом деле, сего союза никто не может расторгнуть, как и Павел говорит: «кто разлучит нас от любви Христовой?». Ибо, что Бог сочетал, того не могут разлучить «ни человек, ни иная какая-либо тварь, ни ангелы, ни начала, ни власти», как говорит Павел.

Ученики смутились и говорили: если муж и жена соединены для того, чтобы оставаться нерасторгнутыми на всю жизнь, так что муж не должен прогонять жену, хотя бы она и была злая, то лучше не жениться. Легче не жениться и бороться с естественными похотями, нежели терпеть злую жену. «Обязанностью человека» Христос называет неразрывный супружеский союз. Некоторые толкователи, впрочем, понимают это так: если такова вина человека, то есть если муж, незаконно прогоняя жену, подлежит порицанию и осуждению, то лучше не жениться.

Так как ученики сказали, что лучше не вступать в брак, то Господь говорит, что хотя девство и великое дело, но не все могут сохранить оное, а только те, кому содействует Бог. Слово «дано» здесь стоит вместо «кому содействует Бог». Даруется же тем, которые просят, так как сказано: «просите, и дано будет вам. Всякий просящий получает».

Господь говорит: добродетель девства доступна немногим. «Есть скопцы от чрева матери их», то есть есть люди, которые, по самому устройству их природы, не испытывают влечения к женщинам: целомудрие таковых не имеет ценности. Есть, далее, такие, которые оскоплены людьми. Себя же оскопляют для Царства Небесного не те, которые отрезывают свои уды, - нет, это проклято, - но те, которые имеют воздержание. Понимай и так: бывает скопец от природы - человек, по природному устройству невозбуждаемый к любострастию. Людьми оскопляется тот, кто, вследствие наставления других людей, удалил, как бы вырезал, разжжение плотской похоти; оскопляющий же сам себя - это человек, склонившийся к целомудрию не по наставлению других, а по собственному расположению. Совершеннейшим является этот последний: он не другим кем-либо приведен к Царству Небесному, но сам пришел к нему. Господь, желая, чтобы мы добровольно осуществляли добродетель девства, говорит: «кто может вместить, да вместит». Он не принуждает соблюдать девство и не уничижает брак; Он только предпочитает девство.

Матери приносили детей, чтобы дети их получили благословение чрез прикосновение рук Его. Но женщины с детьми подходили в беспорядке и с шумом, а потому ученики и не допускали их. Кроме того, ученики полагали, что достоинство их Учителя может унижаться, если будут подносить детей. Но Христос, показывая, что для Него приятнее тот, в ком нет лукавства, говорит: «пустите детей, ибо таковых есть Царство Небесное». Он не сказал: «этих», но «таковых», то есть простых, невинных, незлобных. Посему если и ныне к какому-либо учителю приходят христиане, предлагая детские вопросы, то учитель не должен удалять их от себя, но должен принять их.

Этот человек подошел не с целью искушать Христа, но с целью получить наставление, так как жаждал жизни вечной. Только он подошел к Христу, как простому человеку, а не как к Богу. Потому Господь и говорит ему: «что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог?», то есть если ты называешь Меня благим, считая в то же время за обыкновенного учителя, то ты ошибаешься: в действительности никто из людей не благ. Во-первых, мы очень легко уклоняемся от добра, во-вторых, самая доброта человеческая в сравнении с благостью Бога - не более как злоба.

Господь отсылает вопросившего к заповедям закона, дабы иудеи не могли сказать, что Он презирает закон. Что же?

Некоторые осуждают этого юношу, как человека хвастливого и тщеславного. Как же, говорят, он в совершенстве любил ближнего, когда оставался богатым? Кто любит ближнего, как самого себя, тот не может быть богаче ближнего. Ближний же - всякий человек. Иные понимают это так: допустим, что я бы сохранил все это: тогда чего бы мне еще недоставало?