Марсель выставил на стойку два стаканчика. Достал бутылку. Белыми крепкими зубами вытащил пробку. Налил пахнущий падалицей спирт до краев стаканов.

Они посмотрели друг другу в глаза. Синхронно опрокинули жгучую жидкость в широко раскрытые рты.

— Хоп! — выдохнул Максимов, громко стукнув донышком по стойке.

Салютом прогремели два выстрела.

Марсель через плечо Максимова бросил взгляд на Карину. Из-за расплющенных, потерявших форму ушей и масляных черных глаз он стал похож на тюленя, высунувшего морду из проруби.

— Я понимаю, чтО тебя держит на этой работе, — с душой произнес он, обдав Максимова перегаром.

Максимов оглянулся.

Карина, отстрелявшись, дисциплинированно ждала, расслабленно свесив руки вдоль тела.

Свободные армейские штаны, туго перехваченные на тоненькой талии ремнем, камуфляжная майка-безрукавка, куцая настолько, что полностью открывала плоский живот; два острых бугорка смело оттопыривали зеленое сукно. Маленький новобранец всемирного чемпионата по стрельбе по живым мишеням. Идеальная пара для любого «пса войны».

— Кариш, последние три достреляй, как хочешь. И иди к нам.

Карина повернула голову. Сверкнула улыбкой.

— Ага! Джентльмены уже пьют и закусывают, а русские мужики — квасят и рукавом занюхивают.

— Что она сказала? — спросил Марсель.

— Русские никогда не закусывают, — перевел Максимов.

— Получается, я — русский? — рассмеялся мулат, указав пальцем на пустую рюмку.

— Приезжай к нам, за год сделаем.

Карина встала спиной к мишеням. Развернулась пируэтом, упала на колено и с ходу выдала два выстрела. Чуть помедлив, добила третьим. Все три раза мишень заметно дрогнула.

«Цирк-шапито, но куда-то да попала». — Максимов отвернулся.

— Мы закончили, Марсель.

— Завтра придете? — Это был первый вопрос, нарушивший негласные правила.

Максимов отрицательно покачал головой.

Мулат медленно налил в рюмки новую порцию.

Под потолком завизжали тросики, Карина подгоняла к себе планку с мишенями.

Марсель чуть прищурил черные глаза. На белках уже выступили красные прожилки.

— Если потребуюсь, я всегда здесь.

Максимов провел взглядом по фотографиям на стене. Совершенно чужая жизнь. Такую же свою он уже прожил. Возвращаться не хотелось.

Но Максимов все же кивнул, так, на всякий случай. Марсель едва заметно кивнул в ответ.

Глядя в глаза друг другу, подняли стаканы.

«Дай бог, чтобы наши дорожки никогда не пересеклись», — мысленно произнес тост Максимов. За что и за кого пил Марсель, неизвестно.

Карина незаметно подкралась сзади, легко запрыгнула на высокий табурет.

— Вот! — Она с гордостью выложила на стойку расстрелянную мишень. — Дырки считать будем?

— Зачем? Не на разряд сдаешь, — пожал плечами Максимов. — Что скажешь, Марсель? — по-английски обратился он к мулату.

Марсель поковырял пальцем с розовым ногтем большую дырку с рваными краями. Поднял на Максимова враз сделавшиеся серьезными глаза.

— На два пальца выше бронежилета, — авторитетно произнес он. — Это — труп. Ты хороший инструктор, учишь только тому, что надо.

Он достал из-под стойки банку кока-колы.

— За счет заведения, мадемуазель.

— Мерси! — Карина ловко сковырнула колечко. — А даме спирту не накапают? — с невинным видом поинтересовалась она у Максимова по-русски.

— Карина, мы не дома! — прошептал он.

— Что и угнетает. — Сделала глоток, по-кошачьи облизнулась. — Марсель, вы хотите немного заработать? Сегодня вечером вы свободны?

Она говорила по-английски, тщательно подбирая слова.

Мужчины переглянулись.

— Мы решили ограбить Лувр. Нужен третий. Согласны?

— Карина! — строгим голосом предупредил Максимов.

Темные щеки мулата сделались пепельными. Он покатал языком жвачку, которую не вынимал изо рта.

— Надеюсь, мадемуазель шутит, — протянул он.

— Шучу! — Карина хлопнула его по руке. — Не напрягайся.

Улыбнулась так, что Марсель не выдержал и обнажил в улыбке все свои великолепные зубы.

— Хочешь подарок, Марсель?

Карина наклонилась, подняла с пола рюкзак. Порылась в кармашке, достала тюбик помады.

Смазала темным карандашиком по губам. Клюнула лицом в мишень. Оторвалась, оставив в «яблочке» отпечаток раскрытых губ.

— Как? — спросила она, повернувшись к Максимову.

— Пикассо отдыхает! — вздохнул Максимов.

Карина скорописью помадой написала «From Russia with love». Ниже — жирную букву «К».