Лукас сидел в ванне и нахмуренно разглядывал свое тело. Прошло больше недели, прежде чем залечились все раны, нанесенные ему Ранальдом. И все же они были до сих пор видны. Он подозревал, что от некоторых даже останутся шрамы, а их у него и так уже было больше чем достаточно. Хоть его нельзя было назвать тщеславным человеком, но сейчас такая неприглядная внешность его беспокоила. Лукас думал о том, как отреагирует на это Кэтрин, если ему повезет и сегодня он предстанет перед ней в обнаженном виде.

«Нет, нельзя говорить «если», – мысленно приказал себе Лукас. – «Когда» – вот правильное слово. Сегодня, когда я займусь с ней любовью».

Он был совершенно уверен в том, что Кэтрин не прогонит его из своей постели. Она намекала ему на это все то время, пока ухаживала за ним – соблазняла нежными поцелуями и прикосновениями, улыбками и поглаживаниями. И все-таки у Лукаса было такое чувство, что она предлагала ему себя не так, как раньше, – не настолько искренне. Это причиняло ему боль, но в ее настороженном отношении он винил только себя. Тем не менее сознание того, что Кэтрин все еще хотела его, дарило ему некоторую уверенность.

– Интересно, хочу ли я на самом деле знать, зачем ты так прихорашиваешься?

Мрачно посмотрев на Уильяма, который, наклонившись, заглядывал в маленькое помещение, где люди могли при желании помыться, Лукас ответил ему вопросом на вопрос:

– Интересно, ты действительно считаешь, что это имеет к тебе какое-то отношение?

– Она моя кузина, – сказал Уильям, заходя внутрь крохотной пещеры и усаживаясь на табуретку в углу. – На самом деле, Кэтрин мне как родная сестра.

– А почему ты решил, что я моюсь из-за нее?

Уильям презрительно фыркнул:

– Потому что вы двое уже больше недели милуетесь у всех на глазах. Вы уже чуть не лопаетесь от желания, что вас переполняет.

– Кэтрин уже взрослая женщина.

– И к тому же не девственница. Я знаю это. Я также знаю, что это ты лишил ее невинности. И я знаю, что совсем недавно ты считал, будто моя сестра виновна в том, что тебя избили чуть ли не до смерти. Никогда бы не подумал, что такие мысли способны пробудить в мужчине страсть.

– Я больше так не считаю. – Лукас не собирался признаваться в том, что даже когда он верил в виновность Кэтрин, она все равно была способна соблазнить его.

– Потому что ты подслушал какой-то разговор, пока крался по тайным переходам Данлоханской крепости?

– Да, – вздыхая, сказал Лукас. – Я услышал, как Агнес и Ранальд говорили о том, что это они все устроили.

– Понятно. – Уильям скрестил руки на широкой груди. – Ты не поверил ни мне, ни Кэтрин, но стоило тебе услышать ту же историю из их уст, у тебя вдруг открылись глаза, не так ли?

– Ты и Кэтрин не скрывали своей ненависти и недоверия по отношению к ним обоим. Я разделял ваши чувства по отношению к Ранальду, но у меня не было причин плохо думать об Агнес. Я также считал, что у Ранальда не было причин убивать меня, если только ему не заплатили за это. Тогда он сам сказал мне, что его наняла Кэтрин! Я считал ее предательницей целый год и не мог так легко переменить мнение только из-за того, что вы оба обвинили в этом Агнес и Ранальда.

– Странно, но в твоих словах есть доля разума. Ты пока не рассказал об этом Кэтрин, не так ли?

Лукас покачал головой.

– Нет, мы вообще об этом не говорили.

– Тогда почему же она намерена разделить с тобой постель?

– Потому что та страсть, что вспыхнула между нами год назад, все еще жива и все так же сильна. Ее не смогли убить наши подозрения и взаимные упреки, и Кэтрин больше не может сопротивляться желанию, как и я сам.

– Значит, вы собираетесь вести себя, словно два жадных ребенка. Возьмете то, что хотите, а потом будете думать о последствиях.

– Я надеюсь, что никаких последствий не будет, одно лишь вознаграждение. – Лукас вылез из тяжелой дубовой ванны и принялся вытираться.

– Для тебя – да. Как же иначе, ведь ты собираешься переспать с красивой женщиной.

– Я собираюсь переспать с женщиной, на которой собирался жениться, пока меня не избили до потери сознания, едва не лишили жизни, да еще и внушили, что виной тому была Кэтрин.

– Ты на самом деле хотел на ней жениться?

– Да. Я никогда бы не лишил Кэтрин девственности, если бы не собирался взять ее в жены. Я тогда не сомневался в том, что она – моя вторая половина, родная мне душа.

– И тем не менее ты поверил, что она попыталась убить тебя, потому что ты улыбнулся другой девушке?

– Я понимаю, это выглядит безумием. Но мне начинает казаться, что боль и тягостные отрывочные воспоминания действительно немного свели меня с ума. – Лукас пожал плечами и начал одеваться. – Когда я пойму, что со мной тогда произошло, то постараюсь объяснить это Кэтрин. Надеюсь, что она меня простит.

Уильям покачал головой.

– Я неуверен, что у тебя возникнут с этим трудности. У Кэтрин очень добрая душа. Нет, мне кажется, что вся загвоздка тут заключается в том, что ты не поверил ей на слово. Именно недостаток доверия и станет твоим камнем преткновения.