Журнал "Компьютерра" N741-742

Выпускающий редактор: Владислав Бирюков

Дата выхода: 08 июля 2008 года

Защитный механизмАвтор: Владимир Гуриев

Опубликовано в журнале "Компьютерра" N25-26 от 08 июля 2008 года

Япишу эту колонку за несколько часов до запуска Большого адронного коллайдера.

Или мы найдем бозон Хиггса, или бозон Хиггса найдет нас. Не сказать, чтоб в редакции очень волновались по этому поводу, — у нас по четвергам случаются катаклизмы и почище.

Нехватка научного багажа не позволяет мне рассуждать об опасности такого рода экспериментов вслух, но сам факт теоретической возможности "взять все и отменить" меня занимает, потому что каждый раз, когда я читаю о возможных последствиях запуска БАК, я вспоминаю принцип Питера: "В иерархии каждый служащий стремится достичь своего уровня некомпетентности". Может быть, и с цивилизациями происходит точно так же?

А вдруг действительно существуют слишком опасные вопросы, такие, что одна попытка найти верные ответы приводит к уничтожению вопрошающего, а каждая цивилизация последовательно проходит в своем развитии три стадии: невозможность самоуничтожения, возможность самоуничтожения и, наконец, самоуничтожение.

При этом наука — как отрасль человеческой деятельности — свободна от искусственных ограничений, сдерживающих ее развитие. Конечно, многим ученым живется не сладко. На эксперименты часто нет денег. Но теоретически любой — сколь угодно сложный и дорогой эксперимент — может быть поставлен. И сколь угодно опасный — тоже. Никаких защитных механизмов против этого общество попросту не успело сформировать. Во многих других областях такие механизмы существуют, — к примеру, антимонопольное законодательствоэто чистой воды защитный механизм, оберегающий и общество, и, в конечном счете, самого монополиста. Но с наукой не так. Мы слишком очарованы ею, мы слишком многим ей обязаны и слишком рассчитываем на нее в будущем, чтобы сковывать фантазию ученых опасениями обывателей. На современные исследования, худо-бедно, накладываются этические ограничения; да, пожалуй, работы в области ядерной физики в какой.то степени проводятся под политическим контролем (вследствие чего планета разделилась на два лагеря: те страны, которые могут этим заниматься, и все остальные, которые не признаны достаточно надежными и ответственными). Но во всех случаях ограничения накладываются на действия, исход которых можно предугадать с высокой степенью достоверности. На действия, которые либо уже производились (разработка ядерного оружия), либо столь очевидны, что мы можем представить их эффект.

История с БАК показательна тем, что людей, по-настоящему понимающих, что, зачем и как должно произойти, вообще говоря, очень немного. Все остальные имеют дело с популярными изложениями, многие из которых написаны людьми, освоившими лишь чуть более сложные популярные изложения. Попытка ввести осмысленные ограниченияабсурдна. Те, кто хотел бы ввести ограничения, ничего в этом не понимают. А те, кто в этом что.то понимает, мечтают дернуть рубильник и посмотреть, что получится. И эти люди запрещают нам забрасывать в чужие форточки китайские петарды!

Мы привыкли к тому, что сдерживающая роль религии оценивается, как правило, негативно. Мракобесы сожгли Александрийскую библиотеку, довели до нервного срыва Галилея и совсем уж нехорошо поступили с Джордано Бруно. Но в течение столетий религия была чуть ли не единственным внешним ограничителем, сдерживающим стремление человека к познанию окружающего мира, — и только в двадцатом веке вынужденно забыла об этом и даже извинилась за отдельные перегибы на местах.

Мне кажется, что мы почти вплотную подошли к моменту, за которым обществу потребуется слегка науку притормозить. Какой именно механизм для этого будет использоваться — не столь уж важно. Это снова может быть религия, это может быть ужесточение общественного контроля или умышленная деградация высшего образования с тем, чтобы до опасного уровня добирались проверенные единицы, или еще что.нибудь.

Ясно лишь, что механизм будет довольно грубым и что его создание не зависит от вашего или моего желания. Разумеется, ученые будут против, но убедить обывателя в беспочвенности его страхов почти невозможно. С начала восьмидесятых сменилось несколько поколений мониторов, а кактусы и ныне там. И главная опасность БАК не в том, что неосторожный эксперимент затянет нашу планету в черную дыру (иногда мне кажется, что мы уже в ней, просто не успели оглядеться), а в том, что любые пугающие эксперименты приближают запуск защитного механизма.

Что же касается экспериментов в Швейцарии, я, повторюсь, аргументированно рассуждать об этом не могу, но мне кажется, что все будет нор………

НовостиОпубликовано в журнале "Компьютерра" N25-26 от 08 июля 2008 года

Если бы Маяковский жил в наше время, он вполне мог бы написать: мы говорим "Билл Гейтс", подразумеваем "Microsoft". Но всему рано или поздно приходит конец: в преддверии последнего июньского уик-энда глава Microsoft провел свой последний рабочий день в стенах родной компании, которой отдал 33 года жизни.

О намерении сойти с капитанского мостика Гейтс объявил еще позапрошлым летом. Тогда же он постепенно начал передавать бразды правления своей правой руке — исполнительному директору компании Стиву Балмеру. Кроме него, бремя ответственных стратегических решений отныне ложится на плечи шефа исследовательского подразделения Microsoft Крейга Манди (Craig Mundie) и главного софт-архитектора компании Рэя Оззи (Ray Ozzie). Впрочем, окончательно расставаться со своим детищем Гейтс не намерен — он остается членом совета директоров компании, к тому же являясь ее крупнейшим акционером. Так что в словах "В моей жизни не будет дня, когда бы я не думал о Microsoft и тех великих вещах, которые она делает", проникновенно сказанных Биллом нескольким сотням подчиненных, собравшихся на прощальную встречу, есть своя правда.