Что касается способов получения пророческих откровений, то они указаны в словах Божиих, сказанных Аарону и Мариами: если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; только одному Моисею устами к устам говорю Я с ним (Чис 12:6–8). Но и этими вышепоименованными способами благодать Духа действовала различно в чудных пророках, как замечает блаженный Феодорит (В толков. Наум 1:1 [38]).

Иногда пророки видели что нибудь своими глазами — например, Исаия видел Господа, как царя своего народа, во храме на престоле высоком и превознесенном среди бесчисленного множества славословящих Серафимов (Ис 6:1–4 [39]); Иеремия видит жезл ореховый или миндальный, как знамение скорого исполнения своих предсказаний (Иер 1:11–12 [40]); Иезекииль внезапно поставлен среди поля, наполненного костями человеческими, ожившими в его глазах, во изображение восстановления царства Иудейского (Иез 37:1–12 [41]); Даниилу во сне представилось большое море, волнуемое четырьмя ветрами, с выходящими из него зверями, изображавшими преемство царств Вавилонского, Персидского, Греческого или Македонского и Сирийского (Дан 7:1–7 [42]). Иногда пророки слышали говоривший в них голос, как Захария слышал голос Ангела, глаголавшего в нем (Зах 1:14; [43] 4:1 [44]). Иногда чувствовали на себе, властную Божию руку, как Иезекииль, которого такая рука перенесла из Месопотамии в Иерусалим и поставила в преддверии храма в видениях Божиих (Иез 8:1–3 [45]). Иногда возбуждение к пророчествованию они чувствовали в себе как огонь горящий и палящий в костях, как испытал на себе Иеремия, когда во избежание насилий и посмеяния от народа сказал: не буду я напоминать о Нем и более говорить во имя Его (Иер 20:9; Ам 3:8 [46]). Однако, несмотря на такое мощное и как бы непреоборимое действие благодати, пророки сохраняли полное сознание и свободное употребление душевных сил. Поэтому в минуты излияния призывающей пророчественной благодати Исаия сознает свое недостоинство и свою греховность (Ис 6:5 [47]), Иеремия отказывается по причине своей молодости (Иер 1:6 [48]) и принимает решение молчать, когда подвергся притеснениям и посмеянию за свои пророчества (Иер 20:7–18 [49]), а Иона бежит в Фарсис от лица Господня (Ион 1:3 [50]).

«Пророки не были подобны языческим прорицателям, говорит святой Иоанн Златоуст. У тех, когда бес овладевал их душою, то ослеплял их ум и помрачал мысли, и они произносили все так, что ум их нисколько не понимал произносимого; как бездушная флейта, издавали они звуки». Это подтвердил один из философов (Платон) в следующих словах: прорицатели и гадатели говорят много, но сами нисколько не понимают того, что говорят (в апологии Сократа, также в разговоре Менон). Но Святой Дух действует не так: Он оставляет сердцу понимание сказанного… Бес, как враг и неприятель, действует на природу человеческую враждебно. А Дух Святой, как благопопечительный и благодетельный, оставляет приемлющим его сознание и открывает уму их смысл своих вещаний» (Бесед. На Пс 44). В другом месте тот же cвятой Иоанн Златоуст говорит: «гадателю свойственно быть в исступлении, увлекаться, неистовствовать как бесноватому; а пророк не таков: он говорит все с трезвой душой и здоровым рассудком, зная или ясно понимая, что он говорит; так различай пророка и гадателя еще прежде, нежели исполнится предсказываемое ими» (Бесед. 29 на первое послание Коринфян).

Первый и самый обыкновенный или общий способ сообщения пророчеств людям состоял в устном непосредственном изложении их перед теми, к кому это пророчества конкретно относились. Если пророческое откровение относилось ко всему народу — то провозглашалось оно в храме Божием и в местах народных собраний. Если надобно было сообщить волю Божию царю или кому-либо из начальствующих и даже простых граждан — то таковая воля Божия излагалась или в их доме или на месте их служения без утайки, без унижения и без всякого подобострастия. Стань во вратах дома Господня, заповедано Иеремии, и провозгласи там слово сие и скажи: слушайте слово Господне, все Иудеи, входящие сими вратами, на поклонение Господу (Иер 7:2, ср. 26:1–2 [51]). Слушайте слово Господне, взывает Осия, слушайте, сыны Израилевы (Ос 4:1), слушайте это, священники, и внимайте, дом Израилев, и приклоните ухо, дом царя; ибо вам будет суд (Ос 5:1). Так сказал Господь Иеремии: сойди в дом царя Иудейского и произнеси слово сие: выслушай слово Господне, царь Иудейский (Иер 22:1–2; 42:8–9 [52]). Иди и скажи Анании (лжепророку): ты сокрушил ярмо деревянное — и сделаешь вместо него ярмо железное (Иер 28:13). Подобным образом Иона отправляется в Ниневию; Иезекииль произносит свои пророческие речи перед переселенцами в Месопотамии на берегах реки Ховар; а пророк Иеремия говорит послам царя Моавитского, Аммонитского и Тирского: так говорит Господь Бог Израилев, так скажите государям вашим: Я сотворил землю и человека… и ныне Я отдаю всю земли сии в руки Навуходоносора, царя Вавилонского (Иер 27:1–6).

Второй способ сообщения пророческих откровений людям есть их письменное изложение для массового распространения и для точного сохранения в памяти народа. Так пророк Иеремия, заключенный в темнице, излагает пророческие откровения в книжном свитке и поручает Варуху прочитать их людям дома Господня, может быть, они вознесут смиренное моление пред лице Господа и обратятся каждый от злого пути своего (Иер 36:1–7); а когда этот свиток попал в руку Иоакима, царя Иудейского, и был предан сожжению, тогда Иеремия написал другой с дополнениями (Иер 36:27–32 [53]). Подобным же образом этот пророк посылает свои письменно изложенные пророчества к иудейским переселенцам (Иер 29:1–2 [54]). А слово на Вавилон, по прочтении или по возглашении его на площадях этого города, повелевает Сарею бросить с камнем посреди Евфрата и сказать: так погрузится Вавилон и не восстанет (Иер 51:64). Этот способ сообщения пророчеств был особенно употребителен в пророческий период, со времен Озия прокаженного до смерти Неемии (836–408 г. до Рождества Христова), по причине упадка благочестия среди гражданских смут и неустройств, когда приходилось многим повторять Давидово изречение: кто явит нам благая или укажет нам верную дорогу к счастью и безопасности отечества (Пс 4:7 [55]). При этом, соответственно излагаемому откровению и обстоятельствам, слово употреблялось или простое и безыскусное или аллегорическое и многозначительное, но всегда одинаково действенное и мощное, как глагол Божий, пребывающий во веки (Ис 40:8).

Третий способ сообщения пророческих откровений людям составляют символические действия. Так Исаия на новом большом пергаменте при свидетелях выставляет надпись «магер-шелал-хаш-баз» (спешат на добычу, бегут на грабеж) и дает тоже имя своему новорожденному сыну в знамение скорого и опустошительного нашествия Халдеев, сначала на царство Израильское, а потом и на Иудею под предводительством Сеннахерима (Ис 8:1–3 [56]); три года ходит наг и бос в предзнаменование предстоящего позорного рабства Египтянам, когда царь Ассирийский поведет их в плен нагими и босыми в посрамление Египту (Ис 20:1–6 [57]). Иеремия носит новый нарядный чресленник или пояс; потом идет к Евфрату, зарывает его там в каменной расселине, а когда этот пояс сгнил, то опять идет туда, вырывает, показывает его своим спутникам и объявляет: так говорит Господь: так сокрушу Я гордость Иуды и великую гордость Иерусалима, многую гордыню этих строптивых людей (Иер 13:1–11 [58]); в присутствии старейшин в долине Енномовой подле Иерусалима вдребезги разбивает новый глиняный сосуд в ознаменование разрушения, предстоящего Иерусалиму (Иер 19:1–2, 10–11 [59]); Иезекииль чертит Иерусалим на большом кирпиче; производит над ним осадные действия; лежит 390 дней на левом и 40 дней на правом боку; употребляет пищу грубую и скудную, и таким образом перед глазами переселенцев в Месопотамии изображает то, что будет происходить в Иудее над Иерусалимом, осажденным Вавилонянами (Иез 4:1–7); а пророк Осия вступает в сожительство с женою блужения для изображения гнусного идолослужения, допущенного Израильтянами, и в именах детей своих изображает предстоящую судьбу царства Израильского (Ос 1:2–9 [60]).

Впрочем, третий способ следует назвать способом дополнительным или вспомогательным; потому что каждое символическое действие пророков сопровождалось соответственным устным или письменным пояснением, вероятно потому, что без такового объяснения символическому действию могли придать совершенно иное или неточное значение. Например, Иезекииль, по Божию повелению переселившись из одного места на другое не тайно или украдкой, не через двери дома, но прокопав отверстие в стене, с ношей на плечах, с закрытым лицом — по Божию наставлению должен был объяснить, что так же поступят и такой же участи подвергнутся царь и вельможи в Иерусалиме (Иез 12:3–16 [61]); иначе это действие переселенцы могли принять за предсказание своего возвращения в отечество, о чем мечтали тогда иудеи и были в том поддерживаемы лжепророками. Однако символическое действие у пророка Захарии, — пастыря, требующего платы и повергающего ее в храм Господень в горнило (Зах 11:10–15), оставлено без объяснения.

Святой пророк Исаия был сын Амоса. Блаженный Августин (de Civitat. Dei lib. XVIII cap.27) и Климент Александрийский (Strom. lib. 1) полагали, что отцом Исаии был пророк Амос из числа двенадцати. Но как происхождение пророка Амоса, так и изображение его имени в подлинном тексте не позволяют считать его отцом Исаии, ибо пророк Амос был пастырь овец от Фекуи (Ам 1:1; [62] 7:14–15 [63]), тогда как Исаия происходил из знатного рода; — имя пророка Амоса, как заметил блаженный Иероним, пишется через аин и самех и значит народ отверженный (populus avulsus); тогда как имя отца Исаии пишется через алеф и цаде и значит «смелый, сильный» (fortis, robustus). Древнее ветхозаветное предание [Doctores nostri per traditionem liabent, Amotsum et Amasiam. fratres fnisse, говорит Рав. Кимхи об Исаии в толковании Исаии 1:1. То же повторяется в жизнеописании Исаии — Четии Минеи 9 Мая.], перешедшее в Христову Церковь, говорит, что Исаия был царского рода; что отец его Амос был сын Иоаса и родной брат Амасии, царей Иудейских (4 Цар 14:1 [64]).