–  Если только очень быстро, - Мокша оглянулся на спутников, те закивали.
– Да, идемте. Но в другой раз лучше вы нас к себе на корабли приглашайте, жуки не любят, когда здесь чужие бродят.

Опять, теперь уже все вместе, люди зашагали к домам. Хоть они и не очень поглядывали по сторонам, и всем своим видом показывали, что никого не боятся, но шли быстро и Фцук порядком запыхалась. Наконец все пролезли через изгородь, оказавшись на территории деревни, и вскоре вошли в ближайшее жилище. Дверь им отворила женщина в длинном, но легком платье с открытыми плечами.

–  Гости у нас?

–  Да, Власа, ньяна вот приплыли, поговорить просятся. Твой дом крайний к реке, посидим здесь?

–  Конечно, рада буду, - хозяйка посторонилась и цепким взглядом впилась в каждого из вошедших, особенно во Фцук.

Сперва гости оказались в крохотной комнатке без окон, здесь лежало много оружия и стояла кадка с водой. Оттуда Власа провела их в просторную светлую комнату. Окна были часто забраны множеством тонких, туго натянутых нитей. Все расселись по стоящим тут лавкам, вокруг крепкого стола.

–  Много не подавай, Власа!
– попросил Мокша.
– Спешим мы! Ну, говори, Варакша, что у тебя стряслось с этой девкой. Кто ее так разукрасил-то, а?

–  Это у нее еще зажило почти все, - уточнил Варакша.
– Когда мы отплывали с Озера, из Геттеля, то выловили из воды нашу красавицу. Я, говорит, хотела утопиться…

Власа, входящая в дверь со снедью в руках, громко охнула.

–  Вот, - закончил Варакша, очень довольный таким эффектом.
– А дальше она сама расскажет, и вы решите, как вам с ней быть.

–  Нам с ней?
– сухо переспросил Мокша.
– А зачем нам с ней как-то быть?

–  Ты дай ей сказать-то!
– потребовала хозяйка, расставляя деревянные тарелочки с тонко нарезанным мясом и какими-то приправами.
– А лучше сперва дай поесть!

–  Не встревай! Давай, рассказывай, утопленница, а поешь когда мы поговорим.

Фцук покосилась на Варакшу, тот поощряюще кивнул. Девушка начала рассказ с самого начала, с того, как живут люди в Алларбю, и как их становится с каждым годом меньше. Мокша слушал сначала внимательно, потом начал барабанить пальцами по столу и поглядывать на земляков. Но когда Фцук рассказала о своем похищении, о Нельсоне и Отто, сын старосты опять сосредоточился.

Вообще все ее рассказы о жестокостях абажей вызвали у жителей деревни большое сочувствие. Фцук поняла, что они недолюбливают озерцев, и сами имеют на них немалый зуб. Рассказав о том, как выбралась из дома Отто, девушка перешла к описанию плавания "Бабочки", то ее прервал Варакша.

–  Вот и все, - сказал он.
– Итак, она беглая рабыня, а абажи таких вещей не забывают. У нас нет постоянного места жительства, ньяна вынуждены скрываться. Значит, рано или поздно абажи увидят ее и могут похитить опять.

–  Думаю, ты боишься не этого, - усмехнулся рыжий мужчина.
– Просто абажи перестанут вам помогать, вот это да, так они и поступят. Жадные сволочи…

–  Ладно тебе, Вулко, не расходись, - попросил Мокша.
– Все понятно, девушке хотелось бы помочь. Но ведь мы себе не хозяева, при жуках живем. Если будем брать всех и каждого, то они нас самих в степь выгонят!

–  Попросить надо… - тихо сказала Власа за его спиной.

–  Попросить! И что же ты им скажешь?
– Мокша повернулся к хозяйке.
– Стоишь тут, всхлипываешь мне в ухо, а жукам что сказать? Они не люди, им жалость неведома. Вот приведем мы с отцом к ним девушку, скажем: хотим ее взять. Шестиногие спросят: зачем она нам? Что отвечать?

За столом воцарилась тишина. Варакша подмигнул девушке, но выглядел встревоженным. Власа вздохнула громок, потом открыла какой-то шкафчик и поставила на стол кувшин.

–  Ешьте, что ж вы не едите-то совсем?

Фцук послушно взяла кусочек мяса, вскоре к ней подвинули стакан. Сперва тихо, будто бы неохотно, потом все живее деревенские стали обсуждать положение. Поселянка заметила, что никто не предложил прогнать ее, и ей стало чуть теплее.

–  А давайте скажем, что у нее руки особенные!
– вдруг предложил рыжий Вулко.
– Вот дней пять назад полыхнуло в мастерской. Жуки прибежали разбираться, я и говорю: конечно полыхнет, если у Михея руки из задницы растут! Так шестиноги тут же го вызвали, перевязанного дурака, и рассмотрели. Ты, говорят мне, врешь, не растут у него руки из задницы. А я объясняю: это так говорится, а для работы в мастерской, чтобы значит порошки на огне топить, руки нужны особенные, у Михея таких нет. И тогда только разрешили дурака больше не пускать к серьезной работе. Пускай вон муравьев пасет…

–  А при чем здесь Фцук?
– не понял Мокша.

–  Так скажем, что у нее руки именно такие, как надо, да еще и особенные. Скажем, что…

–  Не болтай чепухи!
– закричали на него деревенские.
– Шестиноги женщин запретили к работе приспосабливать, раз и навсегда. А все из-за Милны, которую на куски с тремя усатыми разорвало…

–  Да не взять ли вам ее в щекотливую команду?
– вдруг предложила Власа.
– А то ведь ни до чего не договоритесь, а жуки прибегут, да и разгонят всех.