Животов не вернулся в аптеку. Трусливо озираясь по сторонам, он выскочил на улицу и побежал по ней с такой прытью, словно за ним гналось само привидение. Он задыхался от быстрого бега, скользил, падал, опять поднимался и снова бежал, бежал и бежал…

Покрутившись немного у пулемёта, Лёшка вошёл в аптеку. Золотушкин не заметил исчезновения мальчика. Он просидел до полуночи в своей комнате: видимо, ожидал Животова. Потом вышел, проверил двери, перекрестился и отправился спать.

Когда Золотушкин забылся в тревожном сне, Лёшка снова вышел на улицу. Он вытащил пулемёт из сугроба, вкатил его в кухню. Затем поднял крышку подпола и осторожно спустил его вниз. Откатив пулемёт в дальний угол, поближе к гранате и пистолету, Лёшка заставил его пустыми ящиками и сверху прикрыл рогожей.

Спал в эту ночь мальчик на редкость крепко, как солдат, уставший в походе.

Пулемёт, пистолет, граната — целое богатство у Лёшки в аптечном подполе.

На следующий день Золотушкин аптеку не открывал. Сказавшись больным, закрылся на ключ в своей комнате. А Лёшка снова бегал по городу, слышал опять стрельбу, видел, как продолжали арестовывать генералов и важных царских чиновников. «А что, если арестовать Животова?» — подумал Лёшка.

Вернувшись домой, Лёшка спустился в подпол, достал «Смит и Вессон» и гранату. Покрутил в руках пистолет, повертел барабан с патронами, несколько раз взвёл и осторожно спустил курок, потом засунул пистолет поглубже в карман.

Прежде всего мальчик помчался к полицейскому участку. Но тот оказался закрытым. «Ладно, приду попозже», — решил Лёшка. Но и позже участок не открывали. Тогда мальчик принялся разыскивать околоточного на улицах. Исходил соседние переулки, дошёл до самой Невы, опять караулил рядом с участком — Животов не появлялся.

Лёшка промёрз, собирался возвращаться домой и вдруг вспомнил про дом генерала Зубова. «Арестую генерала. Генерал — это ещё важнее». Мальчик помчался к генеральскому дому.

— Ты что? — спросила Дарья. — Снова лекарства?

— Нет. Мне к генералу.

— К генералу?! Зачем же тебе генерал?

— Нужен, — ответил Лёшка и почувствовал, что краснеет.

— Так генерала ведь нет, — ответила Дарья. — Генерал на войне. А зачем тебе генерал?

Ух, уж эта Дарья! До всего-то ей дело!

Лёшка ничего не ответил, хотел уйти.

— Постой, — сказала прислуга. — Пошли, покормлю. — И снова взялась за своё: — Ох, ох, сиротинушка ты моя, похудал, обтрепался. Ты не ходи, сиди дома. Стрельба, не ровён час подстрелят на улице. Ох, ох, и чего на белом свете творится!

Простившись с Дарьей, Лёшка снова принялся искать Животова. Снова топтался и мёрз на разных улицах. Снова ходил к Неве и к участку. Околоточный исчез, словно под лёд провалился.

Раздосадованный неудачей, Лёшка понуро брёл по какому-то переулку… Переулок был тихий с рядами невысоких двухэтажных домов, с каменными заборами и подворотнями. Кругом ни души. И вдруг — Лёшка даже не поверил своим глазам — в переулок свернул генерал! Мальчик взглянул — длинная пушистая борода, широкие золотые лампасы, рукава с узорчатыми нашивками. «Важный, должно быть, генерал», — сообразил Лёшка. Сердце забилось, рука потянулась к «Смит и Вессону». Пропустив перед собой генерала, он выхватил пистолет.

— Руки вверх! — скомандовал Лёшка.

Тот вздрогнул, обернулся. Увидев направленный на него пистолет, он поспешно вытянул руки. Потом рассмотрел мальчика опустил руки и закричал:

— Ты что же, поганец, — пугать честной народ?! Вот я тебе!

— Руки вверх! — снова закричал Лёшка. — Вперёд!

Поняв, что мальчик не шутит, старик подчинился, тревожно оглядываясь на пистолет и гранату. «А, попался! — злорадствовал Лёшка. — Иди, иди».

Не прошли они и двадцати шагов, как со всех сторон стали сбегаться мальчишки.

— Генерала ведут! — закричали они. Генерала ведут!

— Ух ты, Лёшка аптекарский!..

— Глянь, глянь, с пистолетом!..

— Это же Пахомыч! — выкрикнул кто-то. — Из гостиницы «Европейская». Куда ты его, Лёшка?

Мальчик не ответил, подумал: какой ещё Пахомыч, какая гостиница?

На улице стали появляться взрослые люди. Собиралась толпа. «Генерал» осмелел: остановился, повернулся к Лёшке, схватил за ухо.

— Ты что же, стервец, шутки шутить!

Лёшка от боли взвизгнул, дёрнулся и нажал на пистолетный крючок. «Смит и Вессон» выстрелил.

Люди отпрянули, мальчишки бросились наутёк. А Пахомыч бухнулся на четвереньки и, загребая бородой снег, пополз к подворотне.

— Руки вверх! Руки вверх! — исступлённо выкрикивал Лёшка и шёл за ним следом.

Выстрел всколыхнул переулочную тишину. Стали сбегаться новые люди, вернулись мальчишки. Лёшка поднял глаза и увидел бежавших к нему вооружённых людей.

— Что за шум? — закричал один из них, пожилой рабочий в потёртой куртке.

Толпа загудела.

— Человека убили, — проговорил кто-то.