— Как я их уработал! Вот так, твари! — слышу в наушниках голос нашего «третьего», его зовут Валерий, — это о нем только что беспокоился Николай.

Оказывается, Валерий в этот момент готовил к стрельбе компактными ракетами класса «земля— земля» легкую сборную установку «стингера».

— Молодец, парень! — хвалю его по рации. Валера действительно успел вовремя — накрыл часть территории противника ракетами и тем самым пресек попытку передислоцироваться большой группы, нападавших с северо-запада.

— Гена! Возьми немного назад, кто-то лезет к тебе с тыла! — Я плюю на конспирацию и по-русски отдаю команду «пятому».

— Понял, В лад! Сейчас сообразим! — мгновенно откликается Геннадий.

— Что, пацаны, будем по-нашему базарить?! — слышу вопрос Левы.

— Будем… — говорю в микрофон.

— Ништяк! Да мы их только одним русским матом уделаем! — ржет Лева.

Поменяв обойму, тут же почти в упор расстреливаю выбежавших на меня троих наркобойцов.

— В лад! Помогите огнем!

Узнаю голос Александра. Быстро говорю в микрофон:

— Гена! Валера! Надерите им задницы!

— Я слышал, В лад! Сейчас сделаем!

На правом фланге, наполовину скрытом от меня грядой замшелых валунов, видны движущиеся камуфлированные фигурки. Секунда — и джунгли в том месте вдруг вспучиваются огнем. Валятся срезанные осколками деревья. Три ракеты, пущенные одна за другой, устроили в том месте сущий ад.

Подавляющий перевес в живой силе противника сведен на нет, однако перед нашими позициями начинают рваться ручные гранаты. Впрочем, у атакующих — всего лишь «яички» наступательного действия, то есть гранаты с малым радиусом поражения, и вреда нам, укрывшимся за валунами, они принести не могут. Серьезного, я имею в виду, вреда.

— Поменяйте позиции! — приказываю парням.

— Влад, справа!

Мгновенно перемещаюсь — в броске — в сторону поваленного дерева. Пули густым роем пронеслись левее, чиркая по валуну и высекая искры.

— Вижу… На, падло, получай!

Одному из нападающих, глубоко проникшему в нашу зону обороны, всаживаю в брюхо почти полмагазина. Метрах в сорока позади замаячили в просветах между деревьями и лианами зеленые точки атакующих.

— Саша! Валера! Срежьте этих ублюдков! — рычу в микрофон.

Ребята не отвечают, но слышу яростный мат, шквальный автоматный огонь, хлопки подстволь-ников и разрывы гранат. Зеленые фигурки разбегаются, падают — значит, парни меня услышали. Перебираюсь еще метров на пять левее.

— Лева! Ты где?! — ищу приятеля в эфире.

— Туточки мы! Меня к ручью прижимают! Сейчас выйду на Колю!

«Сколько же этих тварей в джунглях?! — проносится в мозгу. — Уже почти окружили нас, суки!»

Швыряю две гранаты в просвет между камнями. Три или четыре небольшие группы быстро приближаются к нашим позициям.

— Их тут как муравьев! — злобится в наушниках Николай.

Я того же мнения. Эти суки лезут в слишком большом количестве, лезут нагло и настырно. И довольно уже близко к нам подобрались. Еще немного — и нам хана… Людей у меня в отряде маловато.

— Используйте все, что есть! Прижимайте их к земле! Давайте, парни!

Переношу огонь своего автомата правее. Ствол у него накалился до предела, и прицельной стрельбы не получается. Автомат уже не стреляет, а «плюется», подлюга низкотехнологичная!

Нас теснят, и метров пятнадцать территории мы уступаем, чтобы сделать небольшой разрыв между нами и атакующими. Давят, гады, численностью. А я-то решил, что их поубавилось. Замечаю, что справа, там, где залег «пятый», появилась большая группа.

— Гена, аккуратней! — рыкаю, предупреждая Геннадия, укладываю в ту сторону пару «выстрелов» из подствольника, а вдобавок, вернее, вдогонку расстреливаю длинными очередями один за другим несколько магазинов, помогаю товарищу по оружию сориентироваться.

— Коля, оттянись! К тебе опять кто-то рвется! — слышу в наушниках голос Льва, это он дает совет «второму».

Четко отмечаю, что еще немного — и между Николаем и Левой просочится целая свора местных головорезов.

— Парни! Кому полегче — все огонь на «второго»! — кричу в микрофон. — Лев! Правее от тебя на «три часа»!

Такого шквального огня с нашей стороны еще не было. В наушниках только свист и скрежет эфира, отборная ругань парней. Потрошу рюкзак — где он, мать его, боезапас? Слышен грохот разорвавшейся гранаты.