Начнем скорее, уговаривает нас брат Лоренс, времени мало! Надо приступать к дисциплинированию духа сейчас.

Если мы не сделаем это, то потеряем целый ряд привилегий, данных нам Богом, чтобы мы могли жить полной жизнью. Например, мы никогда не обретем взгляда на реальность в перспективе вечности и бесконечности, того взгляда, который должны были иметь от сотворения. Наши способности выносить суждения будут существенно снижены.

Давид показывает нам частицу перспективы вечности, когда пишет о «царях земли», которые восстают «против Господа и против Помазанника Его», пытаясь жить по-своему (Пс. 2:2). Давид мог бы устрашиться этих царей, не имей он в перспективе вечного и всемогущего Бога, Которого он рисует сидящим на небесах и смеющимся над этими тщетными махинациями. Каков результат? Давид не поддался страху, как могло бы случиться с теми, у кого нет видения такой перспективы.

Если мы не дисциплинируем духовный центр нашей внутренней жизни, то лишаемся второй привилегии — насущной, животворящей дружбы с Христом. И снова обратимся к жизни Давида, который в полной мере осознал потерю такой связи с Богом, когда согрешил с Вирсавией. Он довольно долго крепился, а потом бросился к Богу с криком покаяния и с мольбой о возврате к прежнему. Для него эта близость значила слишком много.

Третья привилегия, которую может утратить недисциплинированный дух, — это чувство ответственности перед Богом. Постепенно такой человек забывает, что все, чем мы являемся и что имеем, исходит из Его доброй руки, и начинает считать, что все это принадлежит только ему. Так случилось с Озией, царем Иудеи, который имел глубокие взаимоотношения с Богом, но потом постепенно разрушил их (2 Пар. 26). В результате он возгордился и это привело к обескураживающему падению. Он начал, как герой; но закончил, как глупец. Причина была в растущем хаосе и беспорядке в его духовном саду.

Позволяя духовному центру прийти в отчаянное состояние, мы, в-четвертых, теряем осознание своей истинной значимости в сравнении с Создателем. И напротив, мы забываем нашу неповторимость и ценность в Его глазах как Его сыновей и дочерей. Забывая об этом, мы повторяем ошибки блудного сына и в итоге делаем ряд катастрофических выводов, которые приводят к горьким последствиям.

Наконец, если духовное средоточие находится в пренебрежении и беспорядке, это обычно означает, что у нас осталось мало резервов и решимости на случай кризисных ситуаций, таких, как поражение, обида, страдание, смерть любимого человека или одиночество. Именно в таком отчаянном положении находился Рутледж. Насколько это непохоже на состояние Павла в темнице: все покинули его, по оправданным или неоправданным причинам; но он был уверен в том, что он не одинок. На чем основывалась такая уверенность? На годах духовной дисциплины, на возделывании духовного сада, что создало место, где он мог встречаться с Богом, невзирая на враждебность внешнего мира, окружавшего его.

Когда духовный сад содержится в хорошем состоянии и в нем присутствует Дух Божий, сбор урожая происходит регулярно. Плоды? Это такие вещи, как мужество, надежда, любовь, стойкость, радость и совершенное спокойствие. Пожинаются также способность к самоконтролю, умение видеть зло и распознавать истину. Как сказал об этом автор Притчей, «когда мудрость войдет в сердце твое, и знание будет приятно душе твоей, тогда рассудительность будет оберегать тебя, разум будет охранять тебя, дабы спасти тебя от пути злого, от человека, говорящего ложь» (Прит. 2:10-12).

Ричард Фостер цитирует одного из моих любимых авторов, Томаса Келли:

«Мы честно осознаем тяготы множества обязанностей и пытаемся исполнить их все. И мы несчастливы, беспокойны, напряжены, подавлены и боимся стать ограниченными… Мы видим намеки на то, что существует образ жизни, который неизмеримо богаче и глубже, чем наше существование в постоянной спешке, жизнь спокойствия, мира и силы. Если бы только мы могли проскользнуть в этот Центр!.. Мы встречали раньше и знаем теперь людей, нашедших этот глубокий жизненный Центр, где раздражительные крики жизни поглощены тишиной и спокойствием, где «нет», так же, как и «да», можно сказать с уверенностью».

Келли хорошо говорит об этом: если бы только мы могли проскользнуть в этот Центр!

На протяжении столетий христианские мистики были теми, кто в высшей степени серьезно относился к духовной дисциплине. Они изучали ее, практиковали и иногда доводили ее до нездоровых и опасных крайностей. Но они верили, что необходимо регулярно уходить от рутинной жизни и взаимоотношений в духовный сад, чтобы обрести там Бога. Они спешили сказать нам, что церковных служб и религиозных церемоний далеко не достаточно. Люди должны создать часовню, тихую заводь или сад во внутреннем мире, говорили они. Альтернативы нет.

Иисус, несомненно, постоянно занимался дисциплиной Своего духа. Мы знаем, что и Давид делал это. Так же поступали Моисей, Апостолы и Павел, который писал о своих повседневных занятиях:

«И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор. 9:26-27).

Не снизили ли мы цену этой духовной дисциплины, этого возделывания духовного сада? В наше время христиане говорят о значимости «тихого времени», ежедневного молитвенного времени, часто сведенного к упрощенной и поспешной системе или методу. Мы сокращаем его до семи или до тридцати минут, в зависимости от того, каким временем мы располагаем. Мы используем руководства по изучению Библии, молитвенные руководства, религиозные буклеты и тщательно подобранные перечни молитв. Все это хорошо — лучше, чем ничего, — но далеко не так эффективно, как то, что имели в виду мистики.