Снизу послушался громкий зевок Дарины.

– Надеюсь, хоть взятки в вашем университете не берут?
– перебила её Мария.
– После пагубной практики наших институтов и школ, которые почти все перешли на систему взяточничества, теперь будет полстраны горе-специалистов. И никого это не беспокоит, - примирительно заметила Мария.

– Магия - очень ответственная наука!
– строго заметила раздражённая дама.
– Это не игрушка!

– Наши люди даже с атомными бобами играют, а это, мне кажется, гораздо хуже любой магии. Так что, расслабьтесь. Зачем драматизировать? К тому же, я буду очень стараться, мне хочется научиться колдовать.

– Ты не понимаешь, - старая женщина вцепилась руками в одеяло, - у тебя - великая сила! Но ты не умеешь её контролировать; магию следует изучать постепенно, чтобы контролировать проявления своей силы. Понемногу высвобождать её, год за годом. А то можно случайно чёрным магом стать, и не заметить!
– обвиняющим тоном продолжала нудная учительница.

– А вот я считаю, что магия - одна, главное, для каких целей её применяют. А я - добрая. Если, конечно, меня не взбесить.

Старуху, видимо, не убедили неловкие аргументы Марии. Она задумчиво покачала головой, мол, что с этой дурочкой делать, если она даже простых истин не осознаёт, - а затем тяжело вздохнула: - Что ж, поживём, увидим, что сделают с тобой эти магические курсы. Кстати, я преподаю чёрную магию, так что на ваши старания я посмотрю лично. Оценю. Может, вы действительно тот самый гений, который сможет убедить меня в полезности шестимесячных магических курсов, - примирительно заметила миссис Джэнис, зевая. Заложив книгу закладкой, она спрятала её в сумку, так и не начав читать. Мария начала подозревать, что с книгой она обращалась так же, как и с вязанием: растягивала до бесконечности, и никогда не заканчивала.

– Я постараюсь стать вашей любимой ученицей, - полусерьёзно, полушутливо сказала Мария, прикрывая глаза веками. Сонная одурь навалилась на неё, вместе с пережитой за день усталостью, ранее не ощущаемой из-за нервного перенапряжения.
– Я буду очень стараться!

Уже засыпающая старуха содрогнулась, словно её ударили тяжёлым ботинком по почкам, и испуганно затараторила: - Пожалуйста, лучше не надо! Если, конечно, не стремишься попасть к чёрным магам. Мы изучаем чёрную магию только теоретически… Чтобы одолеть врага, надо уметь пользоваться его оружием. Уметь обороняться. И только. Мы - белые маги!
– с твёрдой верой и невольной гордостью заявила она, сложив руки вдоль тела.

– Ладно, уговорили, буду двоечницей, - откликнулась раздраженная Мария, подозревая, что отношение к ней миссис Уилкс - самая настоящая твердолобая предвзятость. Что, даже веди себя она как ангел, старая учительница всё равно назовёт её демоном. Из-за глаз, конечно.

"А предвзятость очень часто умирает только вместе с человеком!" - резюмировала девушка печально, отвернувшись к стене. "Чёрные маги… они бы, по крайней мере, приняли б меня на ура… А не смотрели, как на ведьму, которую следует немедленно сжечь", - мысли текли вяло, как высыхающая речка.

Девушка засыпала под убаюкивающий стук колёс, монотонный, как ход часов.

Так закончился её первый день в роли мага: она спасла девочку, которая её за это тут же возненавидела, вызвала подозрения у Анны и предвзятое недоверие своей будущей учительницы.

Она даже не хотела думать, что может произойти дальше.

Единственное, что её поддерживало, было лицо Джонатана, который будто бы смотрел на неё и приговаривал, как внушение под гипнозом: - Ты должна, это твоя судьба!

Ночью она неожиданно проснулась от резкого толчка поезда, выглянув в окно, увидела только чёрно небо, звёзды, да какую-то захолустную станцию, - поезд остановился.

Случайно отпустив взгляд вниз, она увидела лежащего на столике чёрного кота с непереносимо яркими глазами, причём разными, одни из которых был чёрным, а второй, - серым. Котик выглядел бы зловеще в сонном купе, если бы шипел или вытягивал лапки с когтями, но животное только смотрело ей в глаза с немым вопросом. Мария совсем не удивилась бы, если бы котик вдруг спросил: " Извините, а как пройти в туалет?"

Охранное заклинание пришлось само собой в до этого пустую, как бутылка после пьянки, голову; заклинание чёрное магии.

Не успела Мария полепетать его целиком, как кот яростно зашипел и исчез, вспыхнув ярким пламенем. Мария ощутила себя весьма странно, словно провалилась в обморок, или в глубокий сон, продолжая сохранять ясность рассудка, спокойно созерцая необычное видение. Она даже не испугалась, посчитав происшествие с котом просто одним из обрывков этого кошмара.

Во сне она последовала за котом, очутившись в тёмной комнате, которую освещали бледно-розовые свечи, стоявшие в самых неподходящих местах: среди книг на полках; разделяя груды исписанной бумаги на огромном письменном столе; на обоих краях длинного, широкого подоконника, - их едва не касалась кружевная штора, которую постоянно дёргал слабый сквозняк. То есть, свечи стояли в самых огнеопасных зонах. Непонятные жильцы неприятной комнаты словно злорадствовали над огнём, играя с ним в опасную игру - русскую рулетку. За другим столом, стоявшим посреди комнаты, на котором свечей почему-то совсем не было, а господствовала седая тень, восседали люди в тёмном, отчасти сливаясь с тенью. Они очень походили на призраков. Их белесая кожа казалась нездоровым пятном света, словно туманный рассвет над болотом.

Кот вдруг появился снова, на одном из концов стола - ветер сильнее встряхнул занавеску на окне - она соприкоснулась с фитилём двух свечек, но почему-то ни загоралась.

"Во сне всякое бывает", - подумала Мария.

Наглый чёрный котяра со стола прыгнул на свободный стул и превратился в красивую, надменную леди. Её чёрный глаз полыхал злостью, а серый, почти белый, был холоднее мрамора. На чёрный глаз с чёрной бровью падали чёрные пряди волос, на серый, с золотистой, белесой бровью, - белые, как седина или бумага, локоны. Она судорожным движением заправила белую прядь за левое ухо, тяжело, натужно дыша; изящная грудь вздымалась под чёрным шёлком рубашки, заправленной в чёрные спортивные брюки.