До работы в Управлении Мухин служил в разведке. Никакой романтики, естественно, в той работе не было. Рутина и, в общем-то, муштра. И, по сравнению с нынешними, его доходы были куда меньше. Но базовые знания он получил именно там. И некоторые связи тоже. Хотя, казалось бы, какие там особые связи у майора? Но люди растут. Кое-кто из его сослуживцев носит уже генеральские погоны. Правда, всего два человека, один из которых безнадежный инвалид на преждевременной пенсии.

Но дело даже не в связях. В том, что его научили думать. Анализировать. Делать выводы. А здесь, став почти самостоятельным руководителем, он еще и научился действовать, планируя и создавая. Это, как оказалось, было куда как интереснее. А Денисов допрыгается. Думает, что любимчик, так и все можно?

Никому и никогда он не признался бы, что вот эти выверты Андрея, аферы эти его, он больше ставил ему в плюс, чем в минус. Мужик самостоятельный, умеет действовать сообразно обстоятельствам, не упуская при этом своего. И с этим телохранителем, если подумать, можно провести красивую операцию.

Грозно протопав по короткому коридору – девчонка из сектора анализа, попавшись ему навстречу, шарахнулась в сторону, вжавшись лопатками в стену, – он прошел в свой кабинет. Аппаратура, настроенная на его персональные биологические данные, мгновенно запустила все системы. Без этого посторонний не продержался бы тут и нескольких секунд. Ослабив на ходу галстук и расстегнув пиджак, уселся в рабочее кресло (прошла еще одна проверка) и уставился в монитор.

У Управления нет разрешения вести оперативную работу на Земле. Его прерогатива – районы расположения объектов. Проще говоря, маяков. И еще подходов к ним. Конечно, при помощи нехитрых, хотя и дорогостоящих порой, уловок это понятие здорово расширяется, однако Земля, за пределами зон собственности Управы, – табу. Обходить запрет казалось невозможным, пока один из предшественников Мухина не нашел простой и элегантный выход, предложив полицейскому ведомству сотрудничество. Полиции дозволяется работать на объектах УТП, в том числе внеземных, этим не только расширяя зоны своего влияния, но и, подразумевалось, давая возможность проводить свои негласные и не всегда законные операции, вплоть до контрабанды. Это была очень большая уступка, почти подарок, из которого, если с умом подходить, можно было извлекать огромные прибыли. И извлекали! Полиция же осуществляла в пользу Управления функции надзора, разведки и сбора информации на подведомственных ей территориях. Без шероховатостей не обходилось, как без них, но схема действовала много лет, не вызывая существенных нареканий.

Местоположение Маркуса определили без труда. Система контроля гостиницы, где он провел ночь, стопроцентно его идентифицировала. Но, подстегнутые дежурным отдела полицейские, уже спешили удостовериться, так сказать, в натуре. Это дело нескольких минут. Другой вопрос, как себя журналист вел, как и куда передвигался в предыдущие сутки.

Наложенный на карту города его маршрут, вычлененный из миллионов других, представлял интерес лишь в одном месте. Накануне вечером Маркус странно передвигался лишь в течение трех минут. Резкая остановка на проезжей части, замедленный (скорее всего пешком) уход в сторону, резкий рывок по направлению на северо-запад и запад (тут наблюдалось некоторое мельтешение), приостановка и снова ускоренное движение.

Протоколы видеозаписей, анализ движения транспорта на участке, текущие обращения граждан, идентификация движущихся средств и людей. Всем этим уже через пять минут занимались восемь сотрудников отдела.

Мухин следил за происходящим одновременно по трем мониторам.

«Артур Маркус находится в отеле. Идентифицирован полностью», – прозвучал доклад полицейского наряда.

«Ошибка исключена?»

«Не допускается в заданных параметрах».

«Расширить параметры».

«Мы не имеем полномочий».

«Запросите!»

«Если наше начальство даст приказ...»

«Даст! Действуйте».

«Питер, тут у нас проблема возникла. Поступила информация, что похитили известного журналиста. Маркус. Ты его знаешь. Под нас и под вас копает. Нам неприятности не нужны, сам знаешь. Он про нас такое пишет. Сегодня в том числе. Не дай бог, мы окажемся крайними. Поможешь? Там ребята ваши у его номера мнутся. Надо бы как-то их подтолкнуть. Только срочно».

«Похищение, говоришь?»

«Это не я говорю. Это говорят факты. И возможные неприятности для вас и нас».

«Хорошо, сделаем».

«Судя по параметрам, объект попал в автоаварию. Скорее всего столкновение. В полицейских протоколах не зарегистрировано», – поступил отчет группы оперативного контроля, работающей в зале на этом же этаже.

«Транспортное средство, на котором объект покинул место происшествия, не установлено».

«Судя по траектории, скорости и характеру движения, это мотоцикл».

«Сколько машин могло участвовать в аварии?» – запросил Мухин.

«Не менее двух».

«И что, ни одна из машин не имела реджика?»

«Получается, что так».

«Работайте».

«Личность Маркуса установлена. Это он, сто процентов».

«Спасибо, Питер».

Две машины. Плюс мотоцикл. Все без чип-идентификаторов. Что-то многовато.

«До аварии объект двигался один?»

«Проверяем».

Или они были, что называется, притушены. Такое возможно. Но чтобы одновременно три неопознаваемых объекта сошлись в одной точке? Это очень сильно напоминает хорошо спланированную акцию.

Что же получается? Его похитили, он попадает в запланированную аварию... Или это все же случай? Без случаев в жизни не обходится. Ладно, продолжим. Мухин на мониторе посекундно восстанавливал картинку. Некоторое время журналист остается на месте, как раз посреди полосы движения. Немного, не больше четырех секунд.