Да, он всегда красивый, всегда плохой,

Составом, пожалуй, близкий к небесной манне.

А ты сидишь золотой блохой

В пустом, дырявом его кармане –

Бликуешь в глаза бесценной своей подковкой –

Вся мельче булавки, тоньше секундной стрелки,

Теплее всего рукам – у него под кофтой,

Вкуснее всего – таскать из его тарелки;

Все даришь ему подарки,

Лепишь ему фигурки,

Становитесь стеариновые огарки,

Солнечные придурки.

Морской песок, веселящий газ,

Прессованный теплый воздух –

Как будто в городе свет погас,

А небо – в пятикаратных звездах.

А без него начинаешь зябнуть,

Скулить щенком, выть чугунным гонгом,

И он тогда говорит – нельзя быть

Таким ребенком.

Становится крайне вежлив и адекватен.

Преувеличенно мил и чуток.

И ты хрипишь тогда – ладно, хватит.

Я не хочу так.

С твоих купюр не бывает сдачи.

Сидишь в углу, попиваешь чивас:

Ну вот, умела так много значить –

И разучилась.

Опять по кругу, все это было же,

Пора, пора уже быть умней –

Из этих мальчиков можно выложить

Сад камней.

Все слова твои будут задаром розданы,

А они потом отнесут их на барахолку.

Опять написала, глупенькая, две простыни,

Когда могла обойтись и хокку.

21 апреля 2007 года.

@@@

Маленький мальчик, углом резцы, крахмальные рукава.

Водит девочек под уздцы, раз приобняв едва.

Сколько звезд ни катай в горсти – рожа твоя крива.

Мальчик серии не-расти-после-меня-трава.

Маленький мальчик, танталовы муки, хочется и нельзя.

Пешка, которая тянет руки к блюду с башкой ферзя.

Приставучий мотив, орнамент внутренних алтарей.

Снится будто нарочно нанят, манит из-за дверей.

Маленький мальчик, каленый шип, битые тормоза.

Взрыв химический, с ног не сшиб, но повредил глаза.

Крепко легкие пообжег, но не задел лица.

Терпкий пепел, дрянной божок, мышечная гнильца.

Мальчик – медленное теченье, пальцы узкие, бровь дугой.

Мир, что крошится как печенье, осыпается под ногой.

Южный, в венах вино и Терек, гонор, говор как белый стих.

Важный; только вот без истерик, забывали и не таких.

Маленький мальчик, бухло и прозак, знай, закусывай удила.

Вот бы всыпать хороших розог за такие его дела.

Что ему до моих угрозок, до кровавых моих стишат,

Принцы, если ты отморозок, успокаивать не спешат.

Маленький мальчик, могли бы спеться, эх, такая пошла бы жисть.

Было пресно, прислали специй, вот поди теперь отдышись.

Для тебя все давно не ново, а для прочих неуловим

Тот щелчок: не хотел дурного, а пришелся под сход лавин.

Маленький мальчик, жестокий квиддич, сдохнем раньше, чем отдохнем.

Бедный Гарри, теперь ты видишь, что такое играть с огнем.

Как уходит в смолу и сало тугоплавкий и злой металл.

Нет, я этого не писала.

Нет, ты этого не читал.

25-29 апреля 2007 года.

@@@

Чего они все хотят от тебя, присяжные с мониторами вместо лиц?

Чего-то такого экстренного и важного, эффектного самострела в режиме блиц.

Чего-то такого веского и хорошего, с доставкой на дом, с резной тесьмой.

А смысл жизни – так ты не трожь его, вот чаевые, ступай домой.

Вот и прикрикивают издатели да изводят редактора.

Но еще не пора, моя девочка.

Все еще не пора.

Страшно достает быть одной и той же собой, в этих заданностях тупых.

Быть одной из вскормленных на убой, бесконечных брейгелевских слепых.

Все идти и думать – когда, когда, у меня не осталось сил.

Мама, для чего ты меня сюда, ведь никто тебя не просил.

Разве только врать себе «все не зря», когда будешь совсем стара.

И еще не пора, моя девочка.

Все еще не пора.

Что за климат, Господи, не трави, как ни кутайся – неодет.