— И мое тоже.

— Я, как мог, обдумал то, что вы мне сказали. И склонен теперь… — Марек достал из шкафчика три эмалированные кружки и налил в две кофе. — Как мисс Бруннер, готова к кофе?

— Она еще спит.

— …и теперь склонен думать, что в ваших словах есть некая истина. Я верю в Бога, мистер Корнелиус, и Библия… в Библии есть ссылки, которые можно интерпретировать как указания на новую фазу, на которую намекаете и вы.

— Вам не следует позволять убеждать себя, герр Марек.

— На этот счет не волнуйтесь. Позвольте спросить: не будет ли выглядеть как вмешательство, если я составлю вам компанию в ваших поисках? Думаю, я знаком с теми горами, в которые направился ваш брат, — там есть одна гора с пещерой. Лапландцы не очень суеверны, герр Корнелиус, но стремятся избегать пещер. Интересно, почему это вашего брата она заинтересовала?

— А что вы знаете об этом деле? Я-то ведь даже не упоминал о нем.

— Я немного знаю английский и прочел карту, которую набросал ваш брат.

— А не могли бы вы прояснить остальное?

— Это дало некоторую нить для моих… ну, скажем, моих инстинктов. Даже не знаю, почему.

— И вы можете провести нас туда?

— Я полагаю. Правда, трудно сказать, как погода…

— А это будет очень опасно?

— Нет, если мы отнесемся к делу с должной осторожностью.

— Я бужу мисс Бруннер.

В белой пелене сумерек арктической зимы двигались три человеческие фигуры. На возвышенностях стояли редкие группки серебристых березок, слева широким ровным снежным пространством раскинулось замерзшее озеро. Редкие снежинки кружились в воздухе, и облака вверху плотной серой пеленой закрывали все небо.

Мир бесконечного вечера, который — как было известно Джерри — ежегодно на шесть недель кряду становится вихревым и всепобеждающим миром бесконечного вечера, когда солнце не поднимается над горизонтом, где светятся озера и бегут реки, бродят звери, разрастаются деревья, тростники, поросль на утесах. Однако сейчас перед ними лежал своенравный, негостеприимный ландшафт. К этому времени станция позади них уже скрылась из виду. С трудом верилось, что они вообще на земле, ибо серый день простирался во всех направлениях.

Они шли следом за Мареком на снегоступах, которые он нашел для них. Ландшафт — тихий, безмолвный, — казалось, подчинял их своей тишине, ибо говорили они на ходу, втиснутые в одежду, мало.

Еще в самом начале путешествия, когда горы только появились на горизонте, они обнаружили слабые следы снегохода Фрэнка, бегущие перед ними извивавшейся линией. Теперь горы были уже рядом, хотя они и не просматривались из-за плохой видимости.

Джерри вновь и вновь задавался вопросом, не было ли сообщение, сделанное мисс Бруннер — о том, что у Фрэнка было завещание астронавта, — простой уловкой, чтобы заставить его пойти с ней: не он один был полон желания увидеть, что такое написал Ньюмен. Нечто необычное было в том, каким образом он умолк — после нескольких умопомрачительных публичных заявлений, сделанных им, — в том факте, что он совершал больше витков на орбите, чем было собственно объявлено. Окажутся ли в манускрипте и вправду какие-то размышления, которые прояснят информацию?

Начался подъем в гору, и они стали неуклюже взбираться.

— Пещера довольно близко, — теряя дыхание, объявил Марек,

Джерри удивило, каким образом тот мог так уверенно передвигаться в этой стране, почти лишенной ориентиров.

Вход в пещеру недавно был очищен от снега. Войдя внутрь, они сразу увидели полосы от полозьев снегохода. Мисс Брукнер шагнула назад:

— Я совершенно не уверена, что горю желанием идти внутрь пещеры. Ваш брат — сумасшедший…

— Но истинная причина не в этом.

— Мне кажется, что «Я» в данном случае опять опередило ощущения.

— Мне — тоже. Пошли! — Джерри вошел в темную пещеру. Дальней стены пещеры не было видно. — Фрэнк!

Ему ответило многократное эхо.

— Большая пещера, — сказал он.

Джерри достал из кармана пистолет с иголками. Двое спутников последовали за ним.

— Я забыл захватить фонарь, — прошептал Марек.

— Тогда нам остается надеяться на лучшее, то есть на то, что он не сможет разглядеть нас.

Пещера, собственно, представляла собой туннель, убегавший все глубже и глубже в скалу. Взявшись за руки, все трое неуверенными шагами продвигались вперед. Джерри потерял чувство времени и начал подозревать, что оно остановилось. События стали настолько непредсказуемыми, неподдающимися его контролю, что Джерри не мог даже думать о них. Он терял представление о реальности.

Пол туннеля под ногами и ладони спутников в его руках превратились в единственную реальность. У него возникла мысль, что он вообще не движется, а перемещается пол под ним. На него нашло какое-то духовное и физическое оцепенение. Периодически наступало головокружение, и он останавливался, качаясь, наощупь вытягивая вперед ногу, при каждом шаге ожидая найти пропасть, которая почему-то никак не попадалась. Раз или два он почти упал.

Много позже он приспособился различать фосфоресцирующие цифры на своих часах. Так прошло четыре часа.