Шрифт:
– Какие вопросы он курировал?
– В основном связанные с Польшей. Информационная и материальная помощь "Солидарности".
Закурившая сигарету Ирина снова вмешалась в допрос:
– Это явно маловато для советника, господин Ван Хофт.
– Еще он занимался… Еще он готовил и осуществлял заброску агентов в Польшу пока к власти не пришел Валенса. Потом работал над какими-то незначительными проектами. Их сути я не помню.
– А многих ли сотрудников из Отдела восточной Европы знал Шадковски?
– Не думаю. Человек пять-шесть. Как и я… Таковы были внутренние правила. Обязательные для всех…
Осишвили встал, виновато посмотрел на расстроенную Ирину. Отставного цереушника вряд ли можно было посчитать удачной находкой для российской разведки.
– Mineraalwater… zonger gas… – жалобно пробормотал старик.
– Водички просит, минеральной. Сволочь… – пояснила девушка.
Дедок же внезапно снова перешел на французский и выдал длинную загадочную тираду:
– Я давно не при делах, а Шадковски – разговорчивый мужчина. И симпатичный был. В молодости… Я ушел в отставку, а он еще пару лет продолжал работать. Он знает больше, чем я…
– Хм, забавно, – подивилась Ирина этому речевому потоку. И, направляясь к машине, позвала: – Поехали, ребята – время поджимает.
– Ты посиди здесь спокойненько, гамадрил, – сняв с "клиента" часы и обчищая его карманы, приговаривал Дорохов. – Часика через три-четыре очухаешься, доковыляешь до шоссе. А к ночи вернешься домой. Если бродячие собаки раньше не сожрут…
Покончив с заурядным грабежом, он вылил на грудь и живот пленника пиво. Протерев бутылку платком, бросил ее тут же и поспешил за приятелями.
– Граждане, а если он вспомнит хоть один наш вопрос, то немедленно пэ-предупредит своих бывших коллег, – обмолвился Сашка, прежде чем сесть в машину.
– Не волнуйся – не вспомнит. Мне хорошо знакомо действие препарата, – парировала Ирина. – А то, что его похитили неизвестные, увезли в лесочек и ограбили – дело уголовной полиции. ЦРУ не станет заниматься расследованием похождений своего бывшего агента. К тому же старого гомосексуалиста.
– Я извиняюсь, а ты этот препаратик на других раньше пэ-применяла или на себе "посчастливилось" испытать?
– Садись, балбес, – засмеялась девушка и напомнила Артуру: – Бумажник с часами лучше выбросить в реку, когда будем проезжать по мосту.
Уже в салоне, Оська со скучной миной на лице посетовал:
– На регистрацию рейса успеваем – осталось полчаса. А вот по-человечески пожрать не получится до самой нашей столицы…
Машина неспешно прокатила по асфальтовым дорожкам, проехала центральные ворота парка и повернула к аэропорту Схипхол. До огромной площади перед аэровокзалом, вечно забитой автобусами и легковыми автомобилями, было не более пяти минут спокойной езды…
Глава пятая
Горная Чечня. 21-22 мая
– В селе нашем давно появлялся? – копаясь в рюкзаке из полинялого брезента, спросил Хамзат.
– В конце зимы – три месяца назад, – помогая пленнику карабкаться по камням, отвечал Усман. – Забыл уж, как дочери выглядят. И сын…
– Как там семья без тебя обходится?
– Худо живут, что говорить… Отец тогда сильно больной был; даже не знаю – оправился ли. А ты когда в последний раз наведывался?
– И я давненько – в марте. По снегу шел… Гостинцев привез, денег оставил… Да, и отца твоего видел! Вроде, здоровый по двору ходил – на вершины гор долго смотрел, палкой снег ковырял… Поговорил я тогда с ним недолго.
Одноглазый хотел с силой дернуть за полу пиджака надоевшего пленника, сызнова поскользнувшегося из-за гладкой подошвы лакированных туфель. Да услышав благую весть, подхватил его под руку, помог подняться.
Вздохнув, посетовал:
– А я тогда сам еле живой до аула добрался. И ничего семье не принес. Наоборот, уходя через месяц, забрал последнего барана…
– Что ж так?
– Наш отряд перед этим здорово потрепали. Сначала напоролись на федералов, потом выходили из окружения – тащили на себе раненных, хоронили ушедших на суд к Аллаху; сами голодали… Половина из уцелевших решила разойтись по домам.
– А остальные? – допытывался земляк.
– Остальные… Остальных не больше тридцати было. Сговорились отсидеться по родным селам до появления зеленки, подлечиться, запастись боеприпасами…
– И что же?
– А!… – в сердцах махнул тот рукой, – в назначенный день в условленном месте собралась только половина.